Копья и пулеметы - [13]

И самомнения был великого. По воспоминаниям современников, он совершенно искренне считал себя даже более одаренным, чем Кутузов, и частенько приговаривал:

– Если б я был главнокомандующим русской армией…

Вся его деятельность в России сводилась к двум основным целям. Первая – добиться, чтобы русская армия наступала, наступала и наступала, о чем он открыто говорил на тех самых военных советах. Наступать, наступать и наступать! Иными словами – чтобы было как можно больше сражений, чтобы русские и французы теряли как можно больше солдат, усиливая тем самым Великую Британию.

Кутузов придерживался совершенно другой тактики – давал не особенно и крупные сражения, больше искусными маневрами уводил армию от соприкосновения с французами, всячески избегая «генерального сражения». Фельдмаршал прекрасно знал, что делал. Нельзя не признать, что Наполеон Бонапарт, залягай его кошка, был военным гением. В «генеральном сражении» его никогда и никому не удавалось разбить – вплоть до знаменитой Битвы народов под прусским Лейпцигом, длившейся 2–7 сентября 1813 г., когда Кутузова уже не было в живых. Да и то потребовалось объединить усилия армий четырех держав – России, Пруссии, Австрии и Швеции (Англия благоразумно не участвовала, предпочитая, как очень часто, быть «третьей» стороной – той, которая непосредственно в боях не участвует, подбрасывая разве что деньги и оружие, а на сцене появляется со свежими силами не раньше, чем противоборствующие стороны изрядно измотают друг друга и ослабеют).

Так что Кутузов и Вильсон придерживались прямо противоположных точек зрения. Однажды это вылилось в открытое столкновение, которое присутствовавшие там (а их было немало) описали потом в точности. После сражения под Малоярославцем Кутузов отвел войска на юг, избегая вполне возможного обхода слева. Вильсон устроил чуть ли не истерику по поводу очередного «отступления». Тогда Кутузов без всякой дипломатии сказал:

– Я не думаю, чтобы нам следовало жертвовать армией для того, чтобы наследство Бонапарта досталось той державе, которая господствует на морях и преобладание которой сделается тогда невыносимым.

Яснее и выразиться невозможно. Вильсон промолчал, уселся на место и больше никогда на военных советах слова не брал. Но «стучать» на Кутузова продолжал. Неизвестно, какие отчеты он писал своему непосредственному начальнику, британскому послу в России Каткарту и в Лондон, но его послания царю (фактически – доносы) прекрасно сохранились в русских архивах. Чтение занимательное…

«От Кутузова нельзя ожидать деятельного начальства».

«Французские комплименты ему очень нравятся, и он уважает сих хищников, пришедших затем, чтобы отторгнуть от России Польшу, произвести в самой России революцию и взбунтовать донцов, как народ, к которому они имеют особое уважение».

«Я никак не думал, что он так мало разбирается в деле, как он это вчера показал».

«Не скрою, что и я мог бы быть хорошим главнокомандующим» (ну, это вообще песня! – А.Б.).

И уже после бегства французов из Москвы:

«Если французы дойдут до границы, не будучи вовсе уничтожены, то Кутузов, как ни стар и дряхл, заслужит быть расстрелянным».

«Если бы можно было высадить хотя бы малый корпус английских войск, то это имело бы большое влияние. С таким корпусом мы могли бы собрать армию из немцев, столь многочисленную, как нам заблагорассудится».

Ну, и частенько обвинял Кутузова в «симпатиях к неприятелю».

Вторая стратегическая, можно сказать, цель Вильсона состояла в том, чтобы изо всех сил лоббировать, пользуясь современным языком, снятие Кутузова с поста главнокомандующего русской армией и назначение на его место генерала Беннигсена.

Присмотримся пристальнее к этой фигуре.

Леонтий Леонтьевич (в прошлой жизни – Леон) Беннигсен, русский граф и генерал от кавалерии (что соответствует нынешнему званию генерала армии), был урожденным немцем, родился в Брауншвейге. Что само по себе ничуть не является порочащим его обстоятельством. Не стану перечислять множество фамилий «иностранных» немцев, назову только одну: Миних. Тоже урожденный немец (разве что из Ольденбурга), но для России сделал в сто раз больше, чем иные чистокровнейшие русские генералы и министры.

Беда в другом. В русской армии Беннигсен (1745–1826) начал служить еще при Екатерине Великой, в 1773 г. В 1813–1814 гг. участвовал во многих кампаниях. Однако… Полной военной бездарностью его никак назвать нельзя, но в главнокомандующие всей русской армией категорически не годился – не потянул бы. Был из тех командиров, для которых потолок – дивизия или корпус. Позже, правда, он четыре года был командующим 2-й армией, но уже в мирное время, после возвращения из похода против Наполеона и до 1818 г. А когда его все же однажды назначили руководить действующей против Наполеона в 1806–1807 гг. армией, он был прежестоко Наполеоном бит в сражении под прусским городком Фридланд 14 июня 1807 г. Именно это поражение вынудило Александра заключить с Наполеоном Тильзитский мир, крайне невыгодный для России, по которому Россия сделала множество уступок и потеряла некоторые территории.