Копи Хаджибейского лимана - [28]
Стук в дверь прервал Володю как раз тогда, когда он дошел до этого места. Это был Савка, который пришел сообщить, что машина подъедет через 15 минут, а Сосновского к телефону снова просит его информатор. Так как все самое интересное Володя уже прочитал, то возвращаться к историческим источникам больше не было смысла. Он аккуратно поставил обратно в шкаф пыльные тома и покинул архив.
Морг в Валиховском переулке всегда производил на Сосновского гнетущее впечатление. Он был здесь уже несколько раз, но все равно не мог привыкнуть ни к запаху, ни к железным дверям, которые, захлопнувшись с ужасающим стуком за его спиной, словно отрезали от всего живого мира, без права вернуться назад.
Секретный информатор Володи, сотрудник уголовки Сашко Алексеенко, уже ждал возле входа в морг. И когда Сосновский вместе с Савкой вышли из редакционной машины, сообщил, что дело идет об убийстве и оно поручено Лошаку, помощнику Фингера. А это означает, что убийством никто не будет заниматься, так как Лошак с Фингером спят и видят, чтобы разгромить и поймать банду Кагула, а до всего остального им и дела нет. Поэтому Сашко сам, втихаря, решил заняться этим убийством и даже тайком получил доступ в морг, чтобы узнать результаты вскрытия — якобы с тем, чтобы потом передать Лошаку.
— Лошак к этому моргу и близко не подходил! — фыркнул Сашко. — Зазнался до такой степени, сволочь, что скоро носом своим облака протыкать будет! А с чего? Кагул как гулял, так и гуляет, и с высокой колокольни чхать хотел на них!
В коридоре пахло сладковатой смесью медикаментов, мгновенно вызвавшей у прибывших устойчивую тошноту. Их уже ждали — пожилой врач в обычном белом халате, который ничуть не отличался от обычных врачебных халатов, поэтому спутать его ни с кем было нельзя.
Он протянул Сашку бумагу с гербовыми печатями — протокол вскрытия.
— На тело взглянуть хотите? Только не всем кагалом сразу! — нахмурился он.
— Я здесь подожду, — мгновенно спохватился побелевший Савка.
— Я... тоже... Не знаю даже, какой смысл... — замялся Сашко, на лице которого читались самые яркие эмоции — от жуткого страха до отвращения.
— А я бы взглянул, — выступил вперед Володя совершенно неожиданно для себя.
— Ишь, орел, — усмехнулся врач, — а в обморок мне не хлопнешься?
— Я что, баба на сносях?! — искренне обиделся Сосновский.
— Ну, ладно. Гляжу — ученый. Глазелки у меня — во какие! А ведь ты не из этих будешь... не из чекистов... — Старый врач смерил Володю тяжелым взглядом.
— Да ша мне притворяться! — пожал плечами Сосновский, неожиданно для себя переходя на
одесский язык. — Да знаете вы за меня, шо уж тут шухер разводить! Не раз видели.
— Твоя правда, швицер, — хмыкнул доктор и продолжил в том же духе: — Думал, до куда сознаешься? А ты, глядь — идейный! Хоть и газетчик. Ну, пойдем.
В морге было холодно и темновато. Тусклые белые лампы под потолком не развеивали темноту. Врач, взявшись за железную ручку, выдвинул ближайший холодильник. На металлической плите лежало детское тело, покрытое простыней. У Володи сжалось сердце.
Врач откинул простыню. Белое лицо мальчика было невероятно красивым. Смерть заострила его черты, придала им благородство. Это был облик маленького ангела, жестоко и несправедливо погибшего на злой и грязной земле.
Горло Володи перехватило. Он видел смерть часто, много. В него стреляли, и он стрелял. Он видел смерть. Но он не хотел, не мог видеть ее такой.
— Я во вскрытии все написал, — с этими словами, вернув простыню на тело, доктор задвинул его обратно в холодильник.
— Он выглядит совсем маленьким, — тихо сказал Володя.
— Не старше 12 лет.
— От чего он умер?
— Сжатие шейных позвонков. Сзади... Его сзади сдавили с такой силой за горло, что выжить он никак не мог. Но и без этого он бы не выжил. Вся прямая кишка разорвана... Там такое прободение, что... А... — Врач в отчаянии махнул рукой, — Кровью бы истек часа за два.
— То есть его зверски изнасиловали, — с не свойственной ему прямотой Сосновский четко расставил все точки. — Один человек или несколько?
— Судя по диаметру... один, — врач судорожно сглотнул, — но это не точно. Будет еще вскрытие. С экспертизой. Вы же знаете.
— Знаю, — Володя кивнул. — Как это произошло? Его насиловали сзади, и в этот момент сдавили руками за горло?
— Да, так. Сдавили со страшной силой...
— Или его повесили? — не унимался Володя.
— Нет. Странгуляционной борозды нет. Только на руках ссадины от веревки. Его за руки подвесили. Не за шею.
— Ребенок был в сознании в этот момент?
— Нет, — врач покачал головой. — Если бы он был в сознании, от его воплей сбежались бы со всей округи. Судя по всему, убийца сделал ему укол снотворного, мальчик был в отключке. Затем его привезли или притащили, и это уже следствию устанавливать, в заброшенный пещерный дом, связали ему руки веревкой, подвесили и... убили. Там...
— Я знаю, что он был доставлен без одежды, — продолжал Сосновский.
— Да. Одежду вроде не нашли, — кивнул врач.
— А на теле были какие-то ссадины, царапины, как будто его тащили по песку? Ну, что-то подобное тому, что тело волочили по земле, везли на телеге...
— Я понял вас, — врач нахмурился, — нет. Ничего такого. Только след от укола на левой руке. Кстати, укол делал не медработник. Под кожей образовалось вздутие, кровоподтек. Кололи прямо в кожу. Как получилось. Медработник бы знал, что при таком уколе есть риск, что снотворное могло бы не подействовать.
Если в стене старинного замка вдруг приоткрылась дверь, это еще не значит, что в нее нужно входить. Существует средневековая пословица: «дьявол обожает монастыри». Особенно те, за стенами которых скрывается страшная тайна, уходящая корнями в глубокое средневековье, и начавшая жизнь заново в современности.Отправляясь в автобусное путешествие по средневековым замкам Европы, главный герой ничего не знал о дверях, открытых в стене. После катастрофы автобуса, вместе с двумя случайными спутниками, он находит заброшенный замок в лесу.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…
...1919 год. Одесса переходит из рук в руки — от красных к белым и от белых к красным. Наконец в городе окончательно устанавливается советская власть. И все же спокойствия нет — тут и там происходят бандитские разборки, совершаемые с какой-то необычной жестокостью. Появляются настойчивые слухи о том, что Мишка Япончик не погиб — он жив и вернулся в Одессу. И цель его — добыть сокровища, спрятанные в катакомбах. Таня прекрасно знает, что это не так, что Мишка мертв, и ей просто необходимо разоблачить того, кто зверствует под именем Японца..
В павильонах построенной в Одессе почти на берегу моря кинофабрики «Мирограф» снимается очередной фильм. Но приглашенных на главную роль актрис одну за другой находят лежащими в гробу, усыпанными дивными цветами и… с петлей на шее. Чтобы закончить фильм, директор кинофабрики приглашает саму Веру Холодную. Неужели и ее жизни что-то угрожает? При этом актрису обещает охранять сам Мишка Япончик, не устоявший перед ее чарами…
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Ни в каком самом страшном сне Тане не могло привидеться, что жизнь снова сведет ее с человеком, которого она боится и ненавидит, – с Григорием Котовским, легендарным красным командиром, а на деле – бандитом и убийцей. Вернувшись в Одессу, он пытается получить власть над всем криминальным миром – с его разборками, убийствами, контрабандой. Таня изо всех сил пытается помешать ему, и для этого ей, похоже, предстоит снова вернуться в свое страшное прошлое, которое никак ее не отпускает. Она ни от кого не ждет помощи – из-за происшедших событий ей снова не удастся найти общий язык с Володей…
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.