Копейщики - [118]

- Не нужно так волноваться, сир. И не обвиняйте банкиров. Давать ссуды нуждающимся – это их способ зарабатывать на хлеб. Но у нас с Ротшильдами есть соглашение. Они в полтора раза занижают долю золота в слитках, добавляя туда медь. Это для англичан чревато экономическими потерями и финансовым кризисом в будущем.

- К чёрту будущее! Мне не хватает пушек сейчас. Вы сами меня толкаете на Восток. Там огромные просторы, большие людские резервы, новые оружейные заводы. А моим солдатам скоро нечем будет стрелять.

- Сир! Мы с бароном… - Бонапарт при этих словах Талейрана презрительно фыркнул. - Мы с бароном Ротшильдом понимаем вашу озабоченность. Он, исключительно из уважения к Вашему величеству, договорился с одним из банков в Ломбардии о кредите на более выгодных условиях.

Наполеон, остывая, сбавил тон:

- А какова в этих ссудах ваша доля, гешефт, как говорят евреи? А, Талейран? Не делайте из меня дурака! Там все банки в кармане у Карла Ротшильда, - проворчал он.

Талейран, как ни в чём не бывало, продолжал:

- У барона есть с собой свежее соглашение о новой ссуде, и он готов, если вы согласны, сегодня подписать его. Деньги уже приготовлены для отправки в Ваше казначейство. Золото ждёт только подписи Вашего величества и конвоя драгун.

- К чёрту подписи! Слово императора – вот лучшее обеспечение! - Наполеону явно не нравилась идея оставить свой автограф на бумагах банкира. - Барон! Сделаем по-другому. Все трофеи, взятые на Востоке, будут поступать за половину оценочной стоимости в ваши хранилища для погашения суммы кредита. Пришлите своих экспертов в войска. Детали обговорите с Талейраном. И ни талера больше для австрийцев! Прежде чем потревожить русского медведя, мне необходимо принудить Габсбургов к миру. Мне нужны безопасные коммуникации в тылу перед русской кампанией.

Бонапарт кивнул обоим и пошёл к выходу. Двери бесшумно отворились перед ним. Через несколько минут послышалось эхо от удаляющегося стука копыт эскорта императора Франции по мостовым Парижа.

Глава 3 1811 г.

- Снимите этот мешок с головы и развяжите ему руки, - властный голос прозвучал откуда-то слева.

Верёвки, стягивающие руки, со стуком упали на пол. В глаза ударил свет.

Пленник, с которого сняли чёрный плотный мешок, заморгал густыми ресницами и покачал головой. Солнечные лучи ясного декабрьского дня обрушились на него мощным столбом яркого света. Человек быстро поднял руки и закрыл ими смуглое лицо: тонкий с горбинкой нос, худые щёки с гневным румянцем и упрямый рот. Военный мундир на пленнике сидел, как влитой, подчёркивая сильную линию спины.

Глаза офицера постепенно привыкали к обстановке комнаты. Стул, на котором он сидел, находился в углу просторного помещения. Три окна со стороны улицы были закрыты ставнями, и поэтому остальные части комнаты тонули в полумраке. По обе стороны двери стояли люди, выполняющие обязанности стражи.

- Мне придётся принести извинение генералу. Но другого выхода не было, – голос принадлежал странной высокой фигуре, закутанной по самую шею в плащ. Половину лица неизвестного скрывала маска. - Сохранение тайны – необходимость, мешок на вашей голове – предосторожность, поэтому, прошу меня простить.

- Что вам от меня нужно? - Генерал Александр Мерон, уроженец Тироля, француз по матери и потомок офицера, когда-то оставившего службу у прусского короля и приехавшего в Россию по призыву императрицы Екатерины, в упор смотрел на незнакомца, стоящего напротив.

- Месье, мы знали вашего покойного батюшку и внимательно следили за вашей карьерой. Сейчас пришло время посвятить вас в некоторые особенности вашего положения, – человек в маске придвинул к Мерону свой стул и сел напротив. - Ваш отец был выдающейся личностью и блестящим офицером. Благодаря своему безграничному любопытству, тяге к загадкам, упорству и настойчивости он овладел некими сведениями, проливающими свет на деятельность тамплиеров. Это было бы ещё полбеды, но он имел отношение к неким реликвиям, представляющим огромную теологическую, оккультную и духовную ценность для нашей организации. Как мы ни старались скрыть от суетного мира некоторые тайны первостепенной важности, но Жильбер Мерон подобрался слишком близко к некой опасной и не подлежащей разглашению информации. Преждевременность вскрытия замков - вот главная опасность, исходившая от вашего отца.

Незнакомец сменил позу, закинув ногу на ногу.

- Не скрою, мы стали следить за вашим батюшкой, как только он попал в поле зрения хранителей ключей. Но невероятная удача и покровительство провидения сопутствовали ему в расследовании. Когда он подошёл слишком близко к «вратам истины», мы решили, что лучше иметь такого человека в союзниках, чем в числе врагов.

Загадочность некоторых слов и выражений, казалось, ничуть не удивила генерала. Это не ускользнуло от внимательных глаз человека в маске.

- Я вижу, вы имели доступ к архиву отца и читали, если не всё, то большую часть его бумаг…- ровный голос незнакомца говорил о том, что эта реплика не вопрос, а утверждение.

Мерон продолжал хранить молчание. Его собеседник пожал плечами и продолжал:

- К сожалению, быстрые передвижения Жильбера Мерона по городам и весям, смена стран, болезни и, наконец, внезапная смерть не дали нам возможности познакомиться с ним ближе. И всё же надо честно признать - он не предпринимал никаких действий, чтобы как-то навредить нам.