Копетан звезновойщик - [9]

Вид израненной женщины ужасал. Все тело покрывали шрамы, а лицо превратилось в сплошной кровоподтек. Теперь я понимал желание Скайуокера вырезать всех пустынных ублюдков от мала до велика. Так поступить с ней… Сволочи. Я видел кадры и фотографии замученных в концлагерях. В душе просыпалась ненависть. Ненависть впечатавшаяся в генетическую память. Всех бы их, паскуд, перевешал. Я освободил Шми – её воле и стойкости памятник ставить можно. Месяц терпеть издевательства тех, кто на людей смотрит как на дерьмо и безжалостно их уничтожает, этому можно только позавидовать.

— Эни? Эни это ты, — разомкнув разбитые губы, тихим слабым голосом проговорила женщина.

— Да, мама. Я пришел спасти тебя. Держись, я вытащу тебя отсюда.

— Прости, Эни, уже поздно. Я… я больше не могу. Ты так вырос. Я горжусь тобой, сынок. Я люблю… тебя… — её глаза закатились и грудь опустилась в последнем выдохе, чтобы уже никогда не вдохнуть.

Я не верил в происходящее. "Нет! Нет-нет-нет! Этого не может быть! Я должен, я просто обязан был спасти её! Срань хаттская, за что! Почему у меня не получилось? Что я делал не так? НЕ ПОНИМАЮ!" — мысли стремительно метались в воспаленном разуме. Я закрыл ей глаза. И просто сидел, баюкая израненное тело, ставшее таким невесомым. Вроде бы странно убиваться так из-за совершенно чужого человека. Я знал её только по фильмам и памяти Скайуокера. Однако… я не кривил душой, называя её матерью. Шми действительно была матерью. Моей. И сейчас, чувствуя непередаваемую боль и обжигающее чувство вины, я просто сидел и смотрел на её лицо, вдруг ставшее спокойным, умиротворенным. Сначала я хотел поддаться ярости, что зрела в части души, принадлежащей Скайуокеру, выплеснуть боль и поубивать нахрен всех трижды проклятых пустынников. Но разум охладил разгоряченное сердце. Я понимал, что это не исправит моей ошибки, не искупит вины, не вернет мать и не облегчит страданий. Отняв их жизни и так не стоящие ни гроша, я не сделаю свою жизнь лучше.

— Ты еще будешь гордится мной, мама. Клянусь. Правы джедаи – нет смерти, есть только Сила. Ты будешь жить в моем сердце и памяти. Вечно. Бессмертная в Силе.

Завернув тело в ткань, я так же тихо покинул лагерь.

Новая планета, новые сюрпризы. Снова армия! Теперь уже дроидов! А учитывая то, что он слышал – война неизбежна. Надо немедленно связаться с Корусантом. Возможно, удастся все предотвратить! Передатчик не принял обратный сигнал и Кеноби решил связатьтся с учеником. Однако и тут его ждал сюрприз.

— Его нет на Набу? Странно. Попробую расширить диапазон… Ага, контрольный сигнал Энакина. Но он с Татуина? Чего он там забыл? Ладно, что бы это ни было, наверняка это важно. Так просто он пост не оставил бы, — джедай стал надиктовывать сообщение, не подозревая, что уже стал объектом пристального внимания.

Я приехал на ферму к рассвету. Всю дорогу мрачные и горькие мысли просто разрывали душу. Признать свою ошибку и смириться со смертью Шми было для меня непосильной задачей. Я не мог смотреть в глаза Ларсам. Не мог видеть ужас на лице Падме. От этого душа горела просто адским пламенем. Занеся тело в дом и оставив на попечение Ларсов, я удалился, чтобы снова остаться наедине с собой и своей виной. "Почему так, а? Почему у меня не получилось. Я ведь мог приехать намного раньше, навестить её и, когда тускены напали, наверняка защитил бы её. Но я этого не сделал. Я просто забыл. Забыл о ней! Как я вообще мог о ней забыть! И теперь на мне висит груз вины за жизнь человека, которого я не пожелал спасти. Не не смог а именно не пожелал! Просто забыл о ней! А теперь её нет. Можно сказать, я сам убил Шми Скайуокер! Я уже не мальчик. В моем мире мне скоро бы тридцатник стукнул. Давно ведь понял, что жизнь штука жестокая и ошибок не прощает! А все равно облажался. Думал, тут другой мир и так не будет, да? Думал, что имеешь послезнание, так сразу все за тебя сделают?! Ведь мог все изменить, но не сделал. Видимо такова жестокая Галактика. Что должно случится – случится. Мы сами творим свою судьбу. Вот только иногда сотворенное не очень устраивает своего создателя", — мрачные мысли продолжали есть душу как кислота. Решив отвлечься, я стал копаться в старом дроиде фермеров. Однако облегчения это мне так и не принесло.

— Я поесть принесла. Ты голодный? — спросила сенатор, входя в комнату джедая. Он копался в каком-то механизме, видимо это помогало успокоиться.

— Голод – наименьшая из моих проблем в данный момент, госпожа, — Скайуокер невесело усмехнулся. — Падме, ты ведь знаешь я – механик. Если что-то сломалось, я это починю, исправлю. Я вообще думал, что все в жизни можно исправить. Оказалось, я ошибался. А жизнь – штука жестокая и ошибок не прощает. Слишком высока цена за этот урок.

— В жизни не все можно исправить, Эни. Ты не всемогущ.

— О как бы мне хотелось им быть! Просто повернуть время вспять или вернуть её из царства мертвых. Но не могу. Я знал, что это случится. Но не предотвратил. А теперь её нет. Знаешь, там, когда держал на руках мертвую мать, я воспылал желанием просто вырезать этих долбаных пустынников! Но разумом я понимал, что это не принесет искупления и не вернет мать. Месть недопустима для джедая, но не в этом дело. Начав мстить человек признает, что ему больно, а я не хотел признавать утрату, — Энакин присел в углу, уставившись невидящим взглядом в стену.