Коперник - [50]
Этими соображениями должна была руководиться и папская курия. Она не предвидела и, пожалуй, не могла предвидеть «только» одного: что учение Коперника вырастет за рамки «ученой» теории, что оно будет популяризироваться устно и письменно на живых языках, что оно станет одним из орудий борьбы против всемогущества папской церкви. Когда это произошло, отношение католической церкви к учению Коперника резко изменилось. Пока же книга Коперника не только не подверглась внесению в список запрещенных книг, но и была беспрепятственно переиздана в 1566 году в Базеле.
Первое время, действительно, идеи Коперника не проникали за пределы узкого круга астрономов. Даже среди наиболее образованных людей того времени не наметилось никаких сдвигов в миропредставлении. Вот, например, отрывок из поэмы «Освобожденный Иерусалим» знаменитого итальянского поэта Торквато Taccо — поэма эта вышла спустя тридцать с лишним лет после появления труда Коперника. Описывая полет ангела, спешащего на помощь франкам, Тассо говорит:
(Перев. Р. Брандта).
Не нужно думать, что ангелы, выполняющие функции «живых двигателей» планет, — это только продукт поэтической фантазии. Нет, в схоластических ученых трудах они тоже выполняют этот тяжелый физический труд. Это видно уже, например, из заглавия сочинения некоего Джиованни Фонтана (1395–1455): «Книга о всех естественных вещах, которые содержатся в мире, т. е. о небесных и земных, а также математических и об ангелах — двигателях небес».
Однако, идеи Коперника не могли долго оставаться уделом одних специалистов. Каковы бы ни были субъективные намерения автора, вряд ли имевшего в виду ослабить авторитет церкви, которой он верно служил большую часть своей жизни, объективно учение Коперника, выражаясь словами Энгельса, «давало отставку теологии». Поэтому оно не могло не всколыхнуть умы людей, живших в эпоху ожесточенных классовых боев, ареной которых были государства Европы в XVI и XVII веках. Действительно, не прошло и полустолетия со времени появления труда Коперника, как учение его перешагнуло рамки цеховой науки и стало грозным оружием антицерковной пропаганды.
Тогда резко изменилось и отношение католической церкви к учению фрауенбургского каноника. Первой жертвой ее преследований пал Джордано Бруно.
Джордано Бруно родился в 1548 году; пятнадцатилетним юношей он вступил в доминиканский монашеский орден. Но религиозные догматы скоро стали для него сомнительны. Свои сомнения он не скрывал от окружающих, и святая инквизиция была поставлена в известность о том, что дерзкий монах отрицает такие непреложные истины, как то, что Христос родился от непорочной девы.
Инквизиция не замедлила бы расправиться с Бруно, если бы последний своевременно не бежал из Италии в 1576 году. Шестнадцать лет Бруно скитался по всей Европе, нигде не находя себе длительного и безопасного приюта. За это время им написаны были многие сочинения, в которых Бруно проповедывал с неслыханной смелостью еретические свои мысли.
Среди тех идей, которые он развивал, важное место занимало его учение о мироздании, в основу которого была положена теория Коперника. Но Бруно выступил не только в качестве защитника учения Коперника; он развил его дальше и в этом развитии во многих отношениях предвосхитил идеи современной науки.
Хотя Бруно и не был астрономом-специалистом, хотя он делал и прямые ошибки в астрономии, он все же является гениальным истолкователем и прямо «пророком» коперниканства. В самом деле, он первый пытается возвысится до созерцания вселенной в ее целом. Коперник, правда, говорил в своем труде «Об обращениях» и о бесконечности вселенной, но его сфера звезд является все-таки какой-то колоссальной «скорлупой», замыкающей вселенную. В центре вселенной у Коперника стоят Солнце.
Таким образом, Коперник все еще находится в плену у антропоцентризма, только вместо Земли особенное, привилегированное, центральное положение занимает у него Солнце. Он пишет в десятой главе первой книги, что Солнце, «восседая на престоле царском, управляет вращающимся около него семейством светил».
Бруно сделал шаг к преодолению этих остатков антропоцентризма, коренившихся в системе Коперника. Выводы Бруно следующие: «неподвижные» звезды — далекие от нас солнца, совершенно самостоятельные; вокруг них обращаются такие же системы планет, как и вокруг нашего Солнца. Далее Бруно приходит к заключению, что Солнце, как и Земля, вращается вокруг оси так же, как и каждая звезда. Вывод Бруно о вращении Солнца вокруг оси был подтвержден довольно скоро наблюдениями ряда ученых, между прочим, Галилея (в 1613 г.). Что касается вращения звезд, то оно было открыто совсем недавно рядом астрономов — в 1925–1930 годах.
Ни одна из звездных систем, по Бруно, не занимает центра вселенной; да во вселенной и нет ни периферии, ни центра: оба эти термина, согласно Бруно, применимы только к отдельным звездным системам, но не ко вселенной в целом. Бруно заявляет, что вселенная есть бесконечное вместилище бесчисленных миров. Все изложенные выводы Бруно роднят его с нашим временем. Идеи Бруно — это идеи современной астрономии. Они настолько смелы, что современники не могли их должным образом оценить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Эта авантюристка была римлянка, довольно молодая, высокого роста, хорошо сложена, с черными глазами и кожей поразительной белизны, но той искусственной белизны, что свойственна в Риме почти всем галантным женщинам, и которая так не нравится лакомкам, любящим прекрасную природу.У нее были привлекательные манеры и умный вид; но это был лишь вид. Она говорила только по-итальянски, и лишь один английский офицер по фамилии Уолпол поддерживал с ней беседу. Хотя он ко мне ни разу не обращался, он внушал мне дружеские чувства, и это не было только в силу симпатии, поскольку, если бы я был слеп или глух, с сэром Уолполом мне было бы ни жарко ни холодно…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
«Что касается причины предписания моему дорогому соучастнику покинуть пределы Республики, это не была игра, потому что Государственные инквизиторы располагали множеством средств, когда хотели полностью очистить государство от игроков. Причина его изгнания, однако, была другая, и чрезвычайная.Знатный венецианец из семьи Гритти по прозвищу Сгомбро (Макрель) влюбился в этого человека противоестественным образом и тот, то ли ради смеха, то ли по склонности, не был к нему жесток. Великий вред состоял в том, что эта монструозная любовь проявлялась публично.
В книге, написанной непосредственными участниками и руководителями освободительного движения в Сальвадоре, рассказывается о героической борьбе сальвадорских патриотов против антинародной террористической диктатуры (1960-1970-е годы).
Отец Бернардо — итальянский священник, который в эпоху перестройки по зову Господа приехал в нашу страну, стоял у истоков семинарии и шесть лет был ее ректором, закончил жизненный путь в 2002 г. в Казахстане. Эта книга — его воспоминания, а также свидетельства людей, лично знавших его по служению в Италии и в России.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.