Коперник - [43]

Все это знал Коперник и тем не менее решился, наконец, выступить гласно и открыто. Объясняется это тем, что общая конъюнктура в начале 1542–1543 годов была уже несколько иная, чем раньше. С одной стороны, католическая церковь в лице такого важного сановника, как глава доминиканского ордена кардинал Шенберг, отнеслась к достижениям Коперника чрезвычайно благосклонно; на его исследования о длине года рассчитывала и папская курия. С другой стороны (и это в свою очередь, вероятно, оказало влияние на сановников католической церкви), лютеранская церковь в лице Лютера и Меланхтона заняла резко отрицательную позицию по отношению к учению Коперника. При тех отношениях, которые сложились в начале сороковых годов между католицизмом и лютеранством, анафема Лютера служила похвалой для католика, и Коперник мог рассчитывать если не на полное одобрение, то во всяком случае на терпимое отношение папы Павла III.

Поэтому Коперник решил, наконец, «рискнуть», тем более, что силы и здоровье, как он чувствовал, начинали ему изменять. А он вовсе не желал отказаться от дела всей своей жизни — своей новой системы мира. И он отдал, наконец, свое сочинение для напечатания полностью.

Обратимся теперь к краткому анализу великого творения Коперника. Очевидно, следуя примеру Птолемея, Коперник изложил в своем большом трактате всю тогдашнюю сферическую и теоретическую астрономию. Содержание шести книг «Об обращениях» таково.

Первая книга — самая интересная — содержит рассуждения о форме Земли и месте ее в мироздании; к этой книге приложен трактат по тригонометрии, плоской и сферической.

Вторая книга излагает сферическую астрономию; к ней, кроме того, приложен каталог звезд, представляющий, в сущности, исправленный и несколько дополненный каталог, имеющийся в «Альмагесте» Птолемея.

Третья книга начинается подробным изложением явления прецессии и теории этого явления. Затем излагается кажущееся годичное движение Солнца вокруг Земли и объяснение его движением самой Земли вокруг Солнца.

Четвертая книга посвящена теории Луны и затмениям.

Наконец, пятая и шестая книги посвящены теории движения планет.

Первая глава первой книги излагает общие соображения о форме вселенной и ее тел.

«Вселенная, — говорит Коперник, — имеет форму шарообразную, ибо шар из всех геометрических тел есть наисовершеннейшее, не нуждающееся в опоре; шар заключает наибольший объем, и по этой причине главнейшие тела, каковы Солнце, Луна и звезды, также имеют форму шарообразную. И капли воды и других жидкостей стараются принять форму шара, стремясь ограничивать самих себя. Поэтому не может быть сомнения в том, что шаровидная форма присуща и небесным телам».

Эти рассуждения Коперника построены на умозрительных спекуляциях, которые характерны для философии древних и от которых не освободилось еще возрождавшееся естествознание XVI–XVII веков. Подобные рассуждения мы позднее встретим у Кеплера и других великих ученых его эпохи. Но выводы Коперника оказываются справедливыми по отношению к Солнцу, Луне, планетам и звездам.

Затем автор переходит к изложению доказательств шаровидности Земли. Доказательства Коперника не отличаются от тех, которые теперь приводятся в учебниках географии и астрономии.

Так, например, Коперник указывает, что предмет, невидимый с палубы корабля, становится видимым с его мачты; светильник, повешенный на вершине корабельной мачты, по мере удаления от берегов постепенно как бы снижается к поверхности моря и, наконец, делается окончательно невидимым. Заметим, что подобные доказательства находим мы и у Птолемея в его «Альмагесте».

В главе второй первой книги Коперник доказывает, что Земля вместе с водою составляет один шар; он подчеркивает, что новейшие географические открытия (открытие Америки и островов, найденных португальскими и испанскими мореплавателями) доказывают существование антиподов. Вода и суша, — говорит Коперник, — «составляют шар, ибо тень, отбрасываемая Землею во время лунных затмений, — круглая». Поэтому, — заключает Коперник, — «Земля не есть плоскость, как полагали Эмпедокл и Анаксимен, не имеет формы барабана, как полагал Левкипп, или же форму таза, как думал Гераклит, или же вообще — вогнутой формы, как полагал Демокрит; Земля также не имеет формы цилиндрической, как думал Анаксимандр, не покоится в нижней своей части на бесконечном числе толстых корней, как думал Ксенофан, но есть совершенно круглое тело».

Мы видим, что Коперник весьма решительно отбрасывает при обсуждении формы Земли мнения нескольких выдающихся древних философов и естествоиспытателей и останавливается (после ряда доказательств) на шарообразной форме, принятой, впрочем, Аристотелем и Птолемеем. Он тщательно рассеивает при этом мрак, напущенный христианскими «отцами» и «учителями» церкви в вопросе об антиподах.

После доказательства шаровидности Земли Коперник переходит к рассмотрению движения небесных тел. Мы уже говорили в предыдущей главе, что законы движения тел, на которых базируется современная механика, в эпоху Коперника еще не были открыты. Поэтому нет ничего удивительного, что Коперник принял за исходную точку своих рассуждений основной принцип Птолемея, формулированный им в самом начале его «Альмагеста»: «все, по природе своей переходящее, имеет отличительным признаком движение прямолинейное, все же вечное и непреходящее — движение круговое».