Копье Судьбы - [81]

Как же Ольга потом жалела, что связалась с Егором!

Он не смог достать копье. И… Юрий Иванович умер… Да, у него было больное сердце… Но кто знал, что все так случится…

И еще это ее предложение Игорю – отправиться в сауну. Пришлось специально его туда затащить. Интуиция подсказывала: что-то плохое может произойти. А вдруг муж бросится к отцу и поймает Егора? Оказалось же, что свекор умер, и они всегда будут упрекать себя за то, что нежились в парной, когда он умирал от невыносимой боли…

После того как прошло первое ледяное оцепенение, вызванное трагической новостью, осмыслением того, что Юрия Ивановича больше нет, Ольге стало легче. Не чувство вины пришло – облегчение…

«В конце концов, я помогала ему, скрашивала его последние дни, – думала она, утешая мужа. – У меня не бог весть какие навыки, но я пыталась вытащить его из депрессии. А у Игоря, отличнейшего специалиста, лишней минуты не нашлось для родного отца. Может, даже, стресс в связи с копьем в смерти свекра не самую решающую роль сыграл. Просто Юрию Ивановичу было одиноко. Он ведь и квартиру не хотел разменивать не потому, что в маленькой ему было бы плохо. Отец все ждал, что Игорь его упрашивать будет. Внимание ему было нужно… Вот если бы у меня был папа, я никогда, никогда бы с ним так не поступала!»

После похорон она вспомнила про копье. Подумала, что, если Ганс еще не уехал из Москвы, можно попытаться довести задуманное до конца. Жизнь ведь продолжается. И по-прежнему хочется, чтобы Игорь предложил выйти за него замуж и чтобы та тварь, которая обидела любимого, свое получила по полной программе.

Телефон Егора не отвечал.

«Перезвоню завтра, – решила Ольга и занялась приготовлением котлет из курицы. – Так, что тут у нас по телевизору показывают?…»

Потом были черные угольки на раскаленной сковородке, клубы дыма, едкая вонь.

Она очнулась от пронзительного, непрекращающегося звонка в дверь. Через глазок виднелось встревоженное лицо соседки.

– Оля! – Она стала дергать ручку входной двери. – С тобой все в порядке?! Оля, у тебя горит что-то!

Она даже не помнила, как возникло это странное состояние, в котором исчезают все чувства и эмоции. Только глаза как приклеились к экрану телевизора. Криминальные новости сменил сериал, а сил отвести взгляд не было.

Ольга ни секунды не сомневалась: это Егор убил Ганса. Пошел, ради того чтобы получить копье, на чудовищно жестокое преступление. В общем, наверное, действительно не стоило ему рассказывать все подробности. Для парня любая вещь, связанная с Гитлером, значительнее человеческой жизни…

Игорь на сгоревшие котлеты отреагировал очень спокойно.

– Да ничего страшного, я не голоден. Ты видела новости? Убили того самого немца! Оля, Оля… С тобой все в порядке? Ты такая бледная…

– Да, милый, все в порядке. Я тоже видела новости. Это ужасно.

– Не думай, – он обнял ее, расстегнул заколку, стал гладить по длинным светлым волосам, – не думай ни о чем. Все хорошо будет. Не для твоих нервов последние события…

Она всегда расстраивалась, когда Игорь говорил так. Чувствовала себя не женой, не любимой, а пациенткой, к которой психотерапевт испытывает лишь профессиональный интерес. Как он ругался с Ларисой, психологом, работающим в центре! Лариса говорила, что это не дело – с клиентками романы крутить. И что в Штатах, если бы комиссия узнала о таком факте, о практике можно было бы забыть навсегда. А Игорь возражал:

– Мы не в Штатах – это раз. У нее серьезная травма – это два. Я одинок, не женат и могу себе позволить за ней присматривать. Тем более девушка действительно мне очень симпатична!

И все-таки у него порой проскальзывали замечания на эту тему. И Ольга расстраивалась. Только не в тот день: после жуткого зрелища, ужасного репортажа из гостиницы, у нее словно выгорели все эмоции.

Хотя настоящий пожар вспыхнул позднее…

«…Я вышла из дома в восемь утра с целью купить продукты в супермаркете „Добрые друзья“. Добираясь до магазина, я пользовалась своим автомобилем „Сааб“. Я купила продукты и поехала домой. Не доезжая до дома, еще находясь в дороге, я заметила автомобиль „Вольво“, принадлежащий моему сожителю Костенко Игорю Юрьевичу и управляемый им. Сожитель не говорил мне о том, что планирует поездки в этот день, поэтому я решила за ним проследить. Сожитель приехал в больницу, и через окно палаты я увидела, как он вступил в интимную связь с женщиной. Женщину эту я видела ранее, она адвокат, но имени ее я не помню. Почувствовав себя оскорбленной, с целью отомстить, я решила совершить убийство своего пасынка по бывшему мужу Егора Иванова. По моему плану, ответственность за это должен был понести мой нынешний сожитель Игорь Костенко.

Я позвонила Иванову из таксофона, так как не хотела, чтобы определялся номер моего мобильного телефона. И предложила встретиться. Егор сказал, чтобы я приезжала срочно. Прикрывая лицо газетой, я вошла в подъезд и позвонила в его квартиру. Загипнотизировав Иванова, я задушила его капроновой бельевой веревкой, которая была куплена мной ранее в хозяйственных целях. Затем я из таксофона позвонила своему сожителю и сказала, что это говорит его пациентка Арина, которой нужна помощь. Как я и рассчитывала, от волнения Игорь решил, что ему действительно звонит Арина. Таким образом я заманила сожителя на квартиру Иванова. Также там мной был оставлен его блокнот, чтобы милиция подумала, что убийство совершил Костенко. Затем я поехала домой. И, достав продукты из багажника, пошла к своему подъезду. Возле него меня ждала журналистка. Я не хотела с ней говорить, но она настояла. Тогда я предложила ей подняться в квартиру и побеседовать там. Я отлучилась на кухню, а потом случайно увидела, что журналистка проводит обыск. И тогда поняла, что ко мне уже пришли из милиции. Что в моей квартире находится не журналистка, а работник правоохранительных органов. Разволновавшись, я решила убить сотрудницу милиции. Но у меня ничего не получилось, она применила ко мне силовой прием, и я потеряла сознание. Потом я специально сказала, что мой сожитель ни в чем не виноват. Я опасалась, что меня все-таки могли видеть возле подъезда Иванова и опознать. Тогда я собиралась говорить, что следила за мужем, а вину его отрицала для того, чтобы женщина-милиционер подумала, что я оправдываю своего сожителя».