Копье и кость - [25]

– Бугут, – танша перевела взгляд, – твое подразделение ответственно за все переходы, переправы, возню с реками и кораблями. Всех легких на подъем, с крепкими и сильными ногами, всех, способных покрывать большие расстояния пешком, преодолевать горы и трясины, распределят к тебе. Имей в виду, именно твоя обязанность в сражениях добывать знамена врага.

«Ну хотя бы не за пленных отвечать», – подумал мужчина и послушно отрапортовал:

– Слушаюсь, тану!

– Нер…

– Бану?

Вот же! Бансабира проглотила желание цокнуть языком.

– Все вспомогательные войска, обоз, лекари, фуражировка, – отчеканила женщина.

– Бану, это почти пятьсот человек! – взвыл Нер. – А биться-то в моем отряде кто будет?

– Оставшиеся пятьсот, это же очевидно, – сказала Бану так, что Гистасп вновь услышал ее циничное «Арифметика несложная, я думаю».

– А ты не забываешься?

Присутствовавшие, как обычно, Раду и Юдейр переглянулись. Не было ни дня с тех пор, как в их лагере появился этот молокосос, чтобы им обоим не хотелось ему врезать. За то ли, что рот открывал чаще положенного, как вот сейчас, или просто за то, что находился рядом с таншей, – без разницы, ей-богу! Кажется, еще ни в чем и никогда эти двое не были столь единодушны.

– Я ахтанат дома Каамал, – повысил бесцветный голос Нер. Его крупные губы-вареники при этом как-то смешно двигались, заметила Бану.

– О, я не забываю об этом ни на минуту, дорогой супруг, – вежливо отозвалась женщина. – Именно поэтому, я полагаю, тебе следует попросить у своего отца больше войск. В конце концов, чтобы сделать тебя командиром подразделения, мне пришлось поставить под твое командование девятьсот пятьдесят человек из пурпурных.

Гистасп хохотнул в кулак, Гобрий в усы, Бугут тоже не удержал смешка, но, еще совсем не привыкший к повадкам молодой госпожи, замаскировал под кашель. Раду с Юдейром вновь понимающе переглянулись – дескать, знай свое место, сопостельник, – и тут же поотворачивались. Нечего делать вид, будто они хоть о чем-то думают одинаково.

У Бану происходящее, похоже, не вызывало вообще никакого интереса.

– Если вопросов больше нет, Нер, Бугут, можете идти.

Бугут выглядел довольно растерянным, но взял себя в руки, поклонился, поблагодарил за повышение и ретировался. Нер, будто намереваясь что-то еще сказать, мялся дольше, чем вызывал особую усмешку, в первую очередь у Юдейра. Еще бы – за первый месяц своей службы оруженосец выслушал окрик «Не мямли!» больше, чем оставшееся войско, вместе взятое, за последующий год.

Когда наконец вышел и Нер, Бансабира перевела дух и продолжила:

– Гобрий, в твое подразделение надо определить всех наиболее отважных, быстрых, обладающих силой и сноровкой – крушить боевые порядки врага будешь именно ты.

Старый вояка заметно разгорячился.

– Кроме того, у меня для тебя еще две принципиально важные задачи. Первое – как хочешь, сделай так, чтобы сотники под командованием Нера были из проверенных людей. Всех провинившихся, утративших заслуги, поддавшихся панике, словом, так или иначе опозорившихся – всех собрать в четвертом подразделении. И больше того, мне нужно, чтобы за Каамалом постоянно следили.

– Хм, – Гобрий потер морщинистую щеку. – Я бы, конечно, перво-наперво предложил определить в четвертое подразделение Дана.

Бансабира качнула головой:

– Дан слишком выделяется. К тому же Дан и Серт остаются в моем подразделении.

– Тогда, может, Такул? – направил Гистасп. – Нужен кто-то, кто с первых дней возглавлял отдельные группы и имеет представление о ваших требованиях. К тому же Такул достаточно неприметен.

Бану покачала головой и в этот раз:

– Не считая того, что Такул начисто лишен воображения, он на моей памяти не смог самостоятельно принять ни одного сто́ящего решения. Его бы, кстати, я определила к тебе, Гистасп, – заглянула в глаза командиру.

– Ну, как скажете, – отозвался мужчина.

– Словом, Гобрий, подумай об этом сегодня-завтра. Потом поговорим.

Гобрий кивнул:

– Постараюсь подобрать людей как можно быстрее. А в чем вторая задача?

– Защищать меня, – безапелляционно заявила танша. Повисло молчание.

– Не понял? – наконец честно признался Гобрий. – Разве это не обязанность всего войска?

– Это, конечно, верно, но я говорю о другом. Ты будешь ответственным за внутреннюю дисциплину армии. Мне нужен хороший хлыст на привалах, прочный щит в обороне и острый меч в авангарде. Так яснее?

– Так – да, – с облегчением отозвался командующий.

– Тогда, – Бану указала рукой на полог, – приступай к обязанностям, командир третьего подразделения.

Гобрий поднялся, поклонился и вышел. Бану, велев на этот раз и охранникам подождать снаружи, перевела взгляд на последнего командира в шатре. Да уж, если Гобрия можно было увлечь за собой только силой, то этот признавал исключительно хитрость. Не хитрость против него самого, а хитрость, его достойную. Как ни крути, у Гистаспа крайне необычное представление о чести и порядках, признала Бану.

– Все, что я хочу знать, Гистасп, понял ли ты суть своих обязанностей?

– Я ответственен за пленных.

– За всех пленных.

– В том числе и за тех, знать о которых можем только мы.

Бансабира оскалилась, Гистасп прищурился.