Копьё царя Соломона - [23]

— Антоний Иванович, вы колдун, — вдруг тихо сказала Лили.

— Да, я тоже так думаю, — засмеялся Натроев. — Эти истории занимают все мои мысли, мне снятся вещие сны. Я могу целый день под палящими лучами солнца искать какую-нибудь надпись, и мне кажется, что она должна быть обязательно, но я не нахожу ее. Мною овладевает отчаянье. И ночью, во сне, ко мне приходит монах в клобуке и говорит: «Завтра ты пойдешь туда-то и туда-то и там будет то, что ты ищешь».

— Зачем же Винкельману нужно было ехать во Мцхет? — задумавшись, вслух сказал Аполлинарий.

Все удивленно посмотрели на него. Аполлинарий покраснел и вкратце рассказал всю историю расследования. Его слушали очень внимательно.

— Про трагедию с Винкельманом говорит уже весь Тифлис, — сказал Сергей Артемьевич, — подробностей я не знал. Очень странная история.

— Да, — подтвердил Натроев. — Я тоже уже слышал об этом. По-моему, весь Тифлис только об этом и говорит. Еще бы, мировая знаменитость и вдруг такой трагический конец. И именно тогда, когда он гостил в Тифлисе.

— Со слов его импресарио мы знаем, что он очень хотел приехать в Тифлис, — начал Ник.

— Еще бы, — пылко воскликнула Ольга Михайловна, — у нас такая восторженная, впечатлительная публика!

— Да, конечно, — продолжал Ник, — но дело и в другом. Он очень хотел посетить Мцхет и Эчмиадзин. Непонятно, просто из любопытства, или поклониться каким-то святыням. Вот из слов Антония Ивановича понятно, что здесь Свети Цховели, хитон Господень… Потом эта история с сотником. Я знал конечно, о Лонгине, это кажется из апокрифического евангелия Никодима, но думал, что сотник был римлянином. Вернее, я не задумывался над этим, хотя и должен был, как каждый культурный человек, не принимать на веру, а поразмыслить над текстами. Ведь я знал, что римляне держали там наемников, а сами не принимали открытого участия в местных событиях. Аполлинарий, что вы скажете?

— Совершенно согласен, — отозвался Аполлинарий. — Кстати, о копье. По-моему, в Армении есть какой-то фантастический монастырь, связанный с ним.

— А вот, к слову, завтра я собираюсь съездить на неделю в Армению, как раз в этот монастырь и в Эчмиадзин, мне нужно поискать там какие-то сведения. Приглашаю вас поехать со мной. Одним вам в Эчмиадзине будет трудно, монахи не склонны беседовать с посторонними людьми, а у меня там есть и друзья, и хорошие знакомые. Да и вы мне там понадобитесь, — сказал Натроев. — Мне нужны молодые и энергичные помощники, я хочу сделать некоторые зарисовки.

— Если мы не стесним и это не затруднит вас…

— Нисколько. Наоборот, вы мне там поможете. Я представлю вас, как своих помощников. Мне нужно будет сделать там копии надписей и зарисовать несколько хачкаров в Гехарде. Кстати, я совсем забыл, ведь Гехард и означает копье. В общем так, завтра мы отправляемся в путь.

— Может, мне захватить с собой фотографический аппарат? — спросил Ник.

— Вы фотографируете? Великолепно! Просто прекрасно! Кажется, в вашем лице я обрел прекрасных помощников!

Поблагодарив хозяев и распрощавшись с Антонием Ивановичем, Ник и Аполлинарий заспешили по домам, чтобы успеть собраться к завтрашнему дню. Поезд на Эривань уходил во второй половине дня, около трех часов, так что времени для сборов хватало.

Глава 9

Проснувшись наутро, Ник увидел, что Лили, которая так любила поспать по утрам, куда-то исчезла. Ник встал и стал заглядывать во все уголки квартиры в поисках Лили. Не успел он забеспокоиться, как она, что-то напевая, появилась в передней и, стоя перед зеркалом, снимала шляпу. Обняв ее, Ник, уткнувшись носом в непокорную шевелюру жены и с наслаждением вдыхая аромат ее волос, еще сонным голосом пробормотал:

— Куда это с утра летала моя маленькая птичка?

— Видишь ли, Ник, — нарочито беззаботно сказала Лили, — я вдруг вспомнила, что папа просил меня наведаться на свой винный завод в Аштараке. Вот я и решила ехать вместе с вами. Я уже дала депешу на завод, чтобы к поезду прислали коляску. И билет заказала на поезд.

Ник опешил. Да, Лили отнюдь не была покорной женой. Но и он не был деспотичным мужем.

— Ну и отлично, душечка! — воскликнул Ник. — Это просто великолепно!

— Да? — спросила недоверчиво Лили. — Ты и вправду рад?

— Конечно, рад! Давай-ка пошлем Петруса к Натроеву, чтобы сообщить, что ты едешь…

— Не надо никуда Петруса посылать, — запротестовала Лили. — Я уже отправила записку Антонию Ивановичу и перебронировала билеты. У нас с тобой свое купе, и у Аполлинария с Антонием Ивановичем свое.

— М-да, — протянул Ник. — но, Лили, вообще стоило же мне заранее сказать!

— А ты бы нашел тысячу причин, и все очень убедительные, чтобы мне не ехать! Ты так хорошо аргументируешь, что я, наверняка, согласилась бы с тобой. Вот я и решила предупредить объяснения.

Ник засмеялся.

— А ведь ты права! Ну, тогда давай собираться. Мне же надо подготовить фотоаппарат, взять достаточное количество тяжеленных стеклянных пластинок, треногу.

В назначенное время к подъезду подкатил фаэтон. Петрус и Ник снесли багаж, и Ник с Лили покатили на вокзал через Воронцовский мост, по Михайловскому проспекту.

На вокзале их уже ждали Натроев и Аполлинарий. Носильщики подхватили багаж и вот все уже расселись в поезде, в своих купе. Свисток, и поезд медленно тронулся в путь. Ему предстояло быть в пути шестнадцать часов.