Координатор - [3]
— К твоему Богу, папочка, — сказала Анастасия.
— Он не только мой, — Андрей покачал головой и поднял вверх указательный палец. Мать с дочкой многозначительно переглянулись. Андрей со значением произнёс. — Православный Бог — это Бог русских людей.
Анастасия подала шарлотку с травяным чаем и мёдом и сказала тихо:
— Андрей, пусть каждый из нас сам решает, во что ему верить. Хорошо?
Катя вылезла из-за стола и умчалась в коридор, где её мобильник заливался мрачной музыкой «Рамштайн».
— Пусть каждый решает, во что ему верить? И каждый делает что хочет? — спросил Андрей жену. — И в кого мы превратимся? В зверей диких?
— Не утрируй, — сказала Анастасия. — Ещё немного и духов вызывать начнём. Как твоя мама.
— Шаманов в нашей семье хватает, — сказал Андрей, имея в виду свою мать, державшую в центре города заведеньице под названием «Салон госпожи Елизаветы».
В то время, когда все добропорядочные бабули считают последние копейки, стоя в очередях за лекарствами, — думал Андрей раздражённо, — Моя шестидесятилетняя мамаша может позволить себе поездку на море в бархатный сезон. За финансовую независимость Андрей уважал мать, но вся оккультная мишура, которой обвешивались мать с младшим братом, порядком надоела ему.
Особенно после крещения.
— Твоя мама такая независимая, — Анастасия с трудом подбирала нужные слова. — Подумать только — она десять лет как вышла на пенсию… А по ней и не скажешь.
— Последнее время она очень похудела, — пожал плечами Андрей.
— Она, что правда, верит во всё это?
— В то, что у неё по прайсу? Привороты, порча, магия, обереги? — усмехнулся Андрей.
— Вот по-настоящему, думаешь, верит? — Анастасия покачивала головой.
Андрей мысленно усмехнулся. Его жена была в чём-то уникальной женщиной. Ни во что не верила. Даже проявлений минимального суеверия было в ней не найти.
Он вспомнил свадьбу. Их праздничной процессии, идущей от вечного огня, преградила дорогу чёрная кошка. Потом она рванулась в сторону, прочертив невидимую черту карандашом предрассудка. Свадебная процессия остановилась в замешательстве. И тут звонкий голос Анастасии возвестил: как вы можете верить в эту чушь? Невеста в белом платье смело пересекла невидимую черту.
— Мать всегда верила во всё такое, — задумчиво сказал Андрей. — Любая вера помогает жить.
— Я вот не верю в Бога и нисколько не чувствую себя ущербной, — сказала Анастасия. — Мне кажется, люди придумали Бога, чтобы оправдывать свои слабости. Как твой младший брат Аркаша.
— Что ты к нему прицепилась? — спросил Андрей. — Он мой брат и мы должны принимать и любить его таким, какой он есть. Не надо переделывать людей. Начни с себя самой, Настя.
В душе Андрей почувствовал раздражение. Когда обсуждаешь вопросы веры с женой… Даже с самой лучшей женой на свете, какой он искренне считал Анастасию… Чувствуешь себя рыбой на разделочной доске под ножичком опытной хозяюшки.
— Я себя считаю нормальной, — пожала плечами Настя. — Верить в то, чего не видишь — нелепость. Если и есть пять процентов из ста возможности существования Бога, то и они недоказуемы. Всё-таки я рада, Андрей, что твоя вера облегчённая.
— Православие лайт, — кивнул Андрей, вспоминая, что давно уже не был в церкви на причастии, и что не мешало бы попоститься. Он горестно вздохнул, — Это ты точно подметила. А что касается родни, Насть. Её ж не выбирают. Как родину. Как Бога.
— Сколько Аркаше сейчас лет?
— Так, — Андрей закатил глаза. — Аркашка младше меня на пять лет. Значит, ему тридцать пять. Он твой ровесник, Насть.
— А выглядит на полтинник, — удивилась Анастасия.
— У него жизнь не простая была.
— У кого она лёгкая? У тебя? Может быть у меня? — Анастасия замерла возле мойки.
— У каждого свой путь, — сказал Андрей.
— На всё воля Божья, так что ли? А если так, почему у Аркаши всё набекрень?
— Потому что приключений человеку не хватает. В юношестве человек не нагулялся, — сказал Андрей. — Зрелища нужны людям.
— Я всегда тебе это и хотела сказать, — кивнула Анастасия. — Твоей матери шестьдесят, а ты посмотри, как она живёт. Вся в делах, в заботах.
Так и скажи, — думал Андрей, — Так и скажи, что свекровь поперёк горла тебе встала. Впрочем, не тебе одной. В последнее время старушка со своим «Салоном госпожи Елизаветы» съехала с катушек окончательно. Единственное, что смущало и останавливало Андрея от открытой вражды с матерью, это посторонние люди.
Да, становится не по себе, когда ты считаешь мать сумасшедшей, а куча людей вокруг неё так не думает. Госпожа Елизавета, успела сколотить вокруг себя почитателей своего «магического таланта».
— Мать очень работоспособная, — произнёс Андрей.
— Это и тебе передалось, — кивнула Анастасия. — Тебя ведь скоро начальником цеха логистики назначат?
— Не знаю, справлюсь ли я, — задумался Андрей. — Как бы ни загордиться мне…
— Загордиться? Ты о чём, Андрей? — изумилась Анастасия, — Ведь ты всю работу начальника цеха давно уже делаешь! Евгению Евгеньевичу на пенсию пора.
— Старик ещё много на что способен, — усмехнулся Андрей.
— Когда ты так начинаешь говорить, ты становишься похож на Аркашу…
— С каких это пор имя моего младшего брата в моём доме стало ругательством? — Андрей нахмурился.
![Месть Колобка](/storage/book-covers/d3/d33cc4f2e462736658cae7c71c558efc12973321.jpg)
Я написал этот рассказ для себя. Во-первых, в детстве мне очень нравилась сказка «Колобок». Только мне всегда казалось, что русский народ что-то недоговаривает в этом произведении устного фольклора. Помню, как в школе рисовал жёлтой пахучей гуашью Колобка, катившегося рядом с избушкой старика и старухи. Это было ИЗО и мне поставили пятёрку. Мама повесила мою картину в рамку и я лет до десяти любовался на неё, пока при переезде она не потерялась. Сказка ложь, да в ней намёк. Я всегда в это верил. И когда писал рассказ, хоть и лгал напрополую (как это делает любой писатель.
![Импрессионизм](/storage/book-covers/15/15e22ceaea9d9f833dfb32d03624edc971fd6bb9.jpg)
«В среду всегда была осень. Даже если во вторник была зима или весна, а в четверг — лето или весна. Осень. С моросью, вечной, как телевизионные помехи. С листопадом, когда падали с ветвей не листья и календарные листочки, а медные листы — сагаты, караталы, кимвалы, прочие тарелки, и звук их длился пусть едва слышно, но весь день, существуя как часть пения».
![Фантастические истории, записанные во время своих странствий Йозефом Краалем, алхимиком из Праги](/storage/book-covers/22/22527ca34b33c6ae9cd2394f4dc24f9a7d886796.jpg)
«Йозеф Крааль (1963–1149) — чешский алхимик и рисовальщик. Как говорят, связал воедино расстояния и годы, жил в обратном ходе времени. Оставил после себя ряд заметок о своих путешествиях. Йозеф Крааль отмечает, что продал последние мгновения своей жизни шайтану Ашкаму Махлеби. Если это действительно так, то последние факты жизни Йозефа Крааля скрыты в одном из устройств, которые находятся в коллекции членов Brewster Kaleidoscope Society».
![Два года](/storage/book-covers/7d/7de0fec52f22c5e0c97ff0b4a7a09aeabcfd94db.jpg)
Любое предназначение требует реализации. Если не выполнять программу, заложенную в человека при рождении, то высока вероятность потерять возможность дышать. Иногда это происходит без предупреждения, иногда, человеку напоминают о его миссии.
![Далекая](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Карандаш с полустертой надписью](/storage/book-covers/e5/e546e75e5ae735918846d74c6074cea77d9ad1a6.jpg)
Когда спрашивают о том, что бы ты сделал, попади тебе в руки волшебная палочка, многие думают сперва о себе, потом о своих родных, потом об абстрактном «человечестве». И чем больше думают, тем больше мрачнеют.А что бы вы сделали, попади к вам в руки карандаш, который рисует саму жизнь?
![Логика есть логика](/storage/book-covers/1f/1fb98f16f4cd60832d8e37eb3106c8f2fb62e6e8.jpg)
Алистер Тобаго Крамп VI из рассказа Айзека Азимова «Логика есть логика» (серия рассказов о демоне Азазеле) был членом клуба «Эдем», в котором состояли только лишь сливки общества. К тому же он был самым богатым из «Эдема», статус которого гласил о том, что его членами могут быть те, кто унаследовал богатство и работа за плату исключала членство в клубе. Но у него была одна проблема. Он не умел шутить, поддерживать разговор – лишь сидел в своем кресле и молчал. И тут ему помог его друг Джордж со своим демоном Азазелом…