Координатор - [16]

Прошло несколько минут. Андрей сидел неподвижно, уставившись на иконки на приборной панели машины. Салон «Дэу» медленно остывал, пластик потрескивал. С дерева, под которым Андрей остановился, с каждым порывом ветра на лобовое стекло прилетала порция мягкого снега. Снег превращался в воду и застывал корочкой льда возле дворников.

Андрей попытался размышлять здраво и без эмоций. Получалось плохо. Чёрт возьми, да прямо сейчас хотелось ехать к брату и трясти его за грудки, пока его глупая душонка не вылетит на тот свет.

Что настолько всё серьёзно? — казалось, спрашивала невозмутимая Богоматерь, Иисус и святой Николай с икон на приборной панели, — Что никак нельзя простить глупого младшего братишку?

Но как простить? — взрывалось всё в душе Андрея, — Как простить, если он пришёл за помощью? Ведь Аркаша всегда приходит за помощью. Ему всегда, с самого детства что-то нужно от него. И он всегда помогал ему. Всегда! Ни разу не отказал.

И что в ответ?!

Андрей закурил и вылез из машины. Он достал из кармана мерзкие фото и разглядел улыбающееся лицо Насти на смятой бумаге. Андрей отвёл взгляд.

Через перелесок шла хорошо утоптанная тропинка. Андрей пошёл по ней.

Мысли обладают весом. На душе у Андрея стало совсем тяжело. Небосвод провинциального города, казалось, вдавил ему голову в плечи.

Тропинка вывела Андрея к водоёму, похожему на озерцо. Заводской отстойник. Место, где мёртвая после технологического процесса вода пыталась, соединившись с подземными ручейками, стать хоть немного живой. И тогда её бы опять пустили омывать внутренности бездушных машин.

В другой раз, Андрей не стал бы задерживаться здесь. Но теперь рыжие камыши торчавшие у берега… Красноватый лёд, видимый в обметённой ветром проталине… Болезненного вида птица, клевавшая что-то похожее на обугленный кусок жжёного полиэтилена. Теперь всё это странным образом гармонировало с его душевным состоянием.

Такая же мерзость!

Андрей опустился на корточки и положил смятые фотографии на снег. Поджёг их и смотрел, как красное пламя с ядовитым жёлтым дымком пожирает вещественное доказательство преступления Аркаши. Андрей втоптал в снег чёрный пепел.

Птичка на ветке ближнего к нему дерева посмотрела глазками бусинками, прокричала что-то и вспорхнула в воздух.

— Мой брат сумасшедший извращенец, — прошептал Андрей, глядя вслед летящей птице. — Так и передай всем.

Андрей вспомнил про слова Насти о странных взглядах Аркаши. Всё встало на свои места.

Нужно успокоиться, нужно переждать эту бурю в душе. Спрятаться на время в бомбоубежище своего сердца, пока самолюбие объявляет войну младшему брату. Пока самолюбие требует его немедленной смерти. Немедленной и мучительной!

Нужно отвлечься, чтобы не натворить дел…

Андрей встал с корточек. Захотелось отлить, и он оглянулся в сторону дороги. Никого. Да и кому взбредёт в голову гулять возле такого гиблого места?

Андрей не удивился бы, если и счётчик Гейгера тут зашкалил бы.

Андрей отошёл в сторону от тропы и расстегнул ширинку. Вдруг всплеск воды привлёк внимание Андрея. Звук был такой, будто рыба плюхнулась в воду. Если в отстойнике завелась рыба, не иначе у неё две головы и три хвоста, а на такое стоило бы посмотреть.

Андрей вздрогнул и буквально в паре метров от себя увидел мужика в одежде такой старой, что он сошёл бы скорее за бомжа, чем за рыбака.

Судя по снастям, раскиданным на берегу, это был самый настоящий рыбак. Бомж — рыбак!

Андрей был сейчас рад всему, что отвлекало от мыслей об Аркаше.

— Ничего, ничего! Не обращайте на меня внимания, — сказал бомж — рыбак. — Писайте на здоровье. Кто сюда приходит с дороги, тот непременно писает. Я уже привык и не удивляюсь.

— Здрасьте, — кивнул Андрей. Подумал, что стыдиться, в общем-то, нечего, спокойно доделал мокрое дело и застегнул ширинку. Прошагал по тропинке до водоёма. — Это не опасно? Ловить рыбу в таком месте?

— Опасно, но что поделать? Кушать то хочется.

— Что и рыба есть?

— Ага, — улыбнулся мужик. Поднял над головой пятилитровую обрезанную бутыль. Там наворачивало круги штук пять чёрных рыбёшек, похожих на пиявок.

— Страшные какие, — покачал головой Андрей. — Неужели здесь поймали?

— Нет, с собой принёс, — ответил бомж — рыбак и рассмеялся.

— А что это за рыба?

— Ротанчики, — любовно ответил мужик.

Повисло молчание. Андрей развернулся и пошёл обратно по тропинке. Услышал за спиной.

— А может, искупаться хотите?

— Я что на идиота похож? — обернулся Андрей.

— Говорят в заводских отстойниках вода волшебная. Захочешь утонуть, не утонешь — всплываешь, — настаивал, улыбаясь, бомж рыбак. Он дёрнул за лесу, намотанную на палец. Потащил, часто двигая локтями, и вытащил очередную рыбу — пиявку.

— Эта рыба радиационная. Вы рискуете здоровьем, — сказал Андрей, — Здесь ночью всё светится, наверное.

— А то приходите на крещение? Я лунку пробью, искупаетесь, — настаивал бомж — рыбак.

— Да ни за что в жизни, — пробурчал Андрей, развернулся и пошёл по тропинке. Один раз он оглянулся: бомж — рыбак махал ему рукой в перчатке с обрезанными пальцами.

Андрей подумал, что все бомжи, все ущербные люди в чём-то походят. Сначала они улыбаются тебе приветливо и жалостливо… Как Аркаша. Как этот бомж. А стоит накормить их едой или хотя бы одарить вниманием, как они начинают гадить тебе на голову.