Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике - [3]

В первые дни четвертой недели июня 1942 года немцы начали крупнейшее летнее наступление на территории Советского Союза, прорвали линию фронта и устремились в сторону Волги и на Кавказ. Именно в это время член парламента от консервативной партии на одном из заседаний выразил неудовлетворение действиями Уинстона Черчилля, усомнившись в правильности его методов ведения войны. Во время дебатов по этому вопросу, которые имели место 1 июля 1942 года, сэр Арчибалд Саутби, член консервативной партии из Эпсома, выступил против участия союзных кораблей в Арктических конвоях, направлявшихся в Россию, мотивируя это чрезмерными потерями со стороны союзников. «Не погрешив против истины, мы можем сказать, что наши надежды на победу и освобождение захваченных и порабощенных нацистами стран опираются в значительной степени на эффективность действий союзного торгового флота, доблесть офицеров и моряков которого трудно переоценить, — сказал он и добавил: — Если, принимая все это во внимание, мы и впредь будем проводить глупейшую стратегию, которая ведет к военным поражениям и расточению нашего морского могущества, то в один прекрасный день выяснится, что мы не в силах обеспечить охрану и безопасность торговых судов, от регулярных рейсов которых мы все так зависим»[1]¹.

Несмотря на многочисленные предупреждения такого рода, Британское адмиралтейство приняло роковое решение об отправке в Россию очередного конвоя, который во время исполнения своей миссии лишился двух третей входивших в его состав кораблей. Необходимо отметить, что конвой PQ-17 никогда не был бы направлен в Россию, если бы на этом не настоял лично премьер-министр. Однако причиной беспрецедентных потерь, которые понес конвой PQ-17 в этом плавании, явилась не только «глупейшая стратегия», но и целый ряд других факторов².

2

«Русские конвои, — писал контр-адмирал Гамильтон, — всегда представлялись мне весьма сомнительными в военном отношении операциями»³. Первый конвой отплыл из Британии в Россию в августе 1941 года — через два месяца после того, как германские войска перешли границу Советского Союза. К весне 1942 года из 103 судов, отправленных в Россию, было потеряно только одно. За это время к северным берегам России ушли 12 конвоев. Единственное потерянное в январе 1942 года судно пало жертвой атаки германской субмарины. Это был первый официально зафиксированный случай боевого применения германских подводных лодок в Арктике. Появление германских субмарин в этом районе несло угрозу крейсерским силам сопровождения, вынужденным двигаться со скоростью в 8 узлов, которая соответствовала средней скорости конвоя. В будущем крейсерам было велено оставлять конвои между 14-м и 26-м градусами восточной долготы, так как это была наиболее вероятная зона операций германского подводного флота. После этого, резко увеличив скорость, крейсера должны были миновать опасный участок и встретить конвой на выходе из него. Тогда считалось, что немцы вряд ли станут использовать против конвоев тяжелые надводные корабли, и подобная тактика представлялась вполне разумной.

Конвой PQ-8[2]⁴ подвергся атаке субмарин к северо-востоку от Кольского залива, на берегу которого расположен порт Мурманск. 18 января один из двух эсминцев эскорта — «Матабеле» — был торпедирован и пошел на дно почти со всем своим экипажем. Нападения на конвои особенно тревожили Британское адмиралтейство в связи с приближающейся весной, так как начинавшаяся подвижка льдов заставляла корабли огибать северную оконечность Норвегии на небольшом, сравнительно, удалении от берега, где находились германские авиабазы. При этом хорошая погода и удлиняющийся день создавали врагу дополнительные преимущества при нападении.

Принимая во внимание все эти обстоятельства, обеспечение безопасности конвоев становилось одной из главнейших забот командующего флотом метрополии адмирала сэра Джона Товея. На совещании в Адмиралтействе он подчеркнул, что весной вражеские атаки достигнут такого размаха и накала, что сил сопровождения, которые в состоянии выделить флот метрополии, для безопасной проводки конвоев может и не хватить. По этой причине он предложил для противодействия подводным лодкам задействовать в Кольском заливе силы русского Северного флота. Кроме того, русские должны были обеспечить в этом районе и барражирование истребителей. По мнению Товея, в этих кишевших субмаринами водах глупо было рисковать крейсерами, используя их для обеспечения воздушного прикрытия. К сожалению, предупреждению Товея в то время значения не придали.

Триумфальным успехам немцев летом 1942 года предшествовали неудачи зимней кампании 1941/42 года, когда они были остановлены у ворот Москвы. Примерно в это же время англичане начали наступление в Северной Африке, и немцы были вынуждены перейти к обороне.

Той же зимой возникла угроза оголенным северным флангам немцев в арктических водах: только что вступившие в войну Соединенные Штаты поторопились высадить свои войска в Исландии⁵. К Рождеству 1941 года германское Верховное главнокомандование (ОКВ) получило сведения относительно того, что Британия и Соединенные Штаты планируют крупную операцию в Скандинавии. Германский генштаб провел изыскания на предмет возможной высадки союзников в Норвегии и пришел к выводу, что последствия такой акции могут оказаться для немецкого гарнизона весьма плачевными