Конвектор Тойнби - [7]

Так и есть! — подумала Клара.

Пойду проверю, решила она.

— Нет!

Вскочив с постели, она бросилась к дверям, повернула ключ и снова легла.

Укрылась с головой и, не помня себя, набрала номер.

— Алло, «Крысолов»! — послышался ее собственный голос, заглушённый одеялом.

В шесть утра, совершенно разбитая, она уже спускалась вниз, глядя прямо перед собой, чтобы не видеть зловещий потолок.

На полпути она все же оглянулась, опешила и рассмеялась.

— Вот дуреха! — вырвалось у нее.

Потому что дверца не была распахнута.

Она была закрыта.

— «Крысолов»? — проговорила она в телефонную трубку в семь тридцать безоблачного утра.

В полдень перед домом Клары Пек затормозил фургон службы «Крысолов».

Гроза паразитов по фамилии Тиммонс шел к крыльцу с таким развязно-кичливым видом, что Клара Пек сразу поняла: этот тип не понаслышке знает, что такое грызуны, термиты, старые девы и странные ночные звуки. На ходу он окидывал мир презрительным взглядом тореадора, а может, парашютиста, спустившегося с заоблачных высот, или ловеласа, который закуривает сигарету, повернувшись спиной к жалкой фигурке на постели. Вот он нажал на кнопку звонка — ни дать ни взять, посланец богов. Клара вышла на порог и едва не захлопнула дверь у него перед носом, потому что борец с грызунами взглядом сорвал с нее платье, вмиг обнажив ее тело и мысли. Его губы скривились в ухмылке алкоголика — он явно был доволен собой. Кларе не оставалось ничего другого, кроме как воскликнуть:

— Нечего стоять столбом! Работать надо! — Она развернулась и зашагала по коридору под его изумленным взглядом.

Через несколько шагов она оглянулась, чтобы проверить, какое действие возымели ее слова. По-видимому, до сих пор женщины с этим молодчиком так не разговаривали. Некоторое время он изучал дверной косяк, а потом не без любопытства шагнул в дом.

— Сюда, — указала Клара.

Она прошествовала по коридору и поднялась на площадку, где загодя была приготовлена металлическая стремянка. Клара ткнула рукой вверх:

— Вот чердак. Разберись, что там за чертовщина. Да не вздумай с меня лишнего содрать. Будешь спускаться — ноги вытирай. А я пошла по магазинам. Надеюсь, тебя можно оставить без присмотра, дом-то не обчистишь?

Каждой своей фразой Клара сбивала с него спесь. Крысобой побагровел. У него заблестели глаза. Не успел он и слова сказать, как она уже спустилась в прихожую и накинула легкое пальто.

— Ты хоть знаешь, как мыши на чердаке топают? — осведомилась она через плечо.

— Не глупее вас, хозяйка, — сказал он.

— Язык придержи. А крыс отличишь? Там, наверно, крысы — уж больно здоровые. А какие твари, поболее крыс, плодятся на чердаках?

— У вас в округе еноты водятся?

— Да как они на чердак-то залезут?

— Это вам лучше знать, хозяйка.

Тут оба умолкли: наверху что-то тихонько заскреблось. Потом стало царапаться. Потом глухо застучало, как сердце.

На чердаке началась какая-то возня.

Тиммонс зажмурился и охнул:

— Вот оно!

Клара Пек удовлетворенно закивала, натянула перчатки и поправила шляпку, не сводя с него глаз.

— Похоже… — протянул мистер Тиммонс.

— На что?

— В этом доме когда-нибудь жил капитан дальнего плавания? — спросил он после паузы.

Звуки сделались громче. Казалось, весь дом стонет и ходит ходуном под невидимой тяжестью.

— Напоминает корабельный трюм. — Тиммонс прислушивался с закрытыми глазами. — Как будто груз сорвался, когда судно меняло курс. — Он расхохотался и открыл глаза.

— Час от часу не легче. — Клара попыталась вообразить такое зрелище.

— Сдается мне, — Тиммонс с кривой ухмылкой глядел в потолок, — вы под крышей устроили теплицу или что-то наподобие того. Такое впечатление, будто там всходы поднимаются. Или дрожжи. Выпирают из квашни размером с собачью конуру. Мне рассказывали, как один чудак в подвале дрожжи разводил. У него…

Входная дверь захлопнулась.

Клара Пек, раздосадованная его зубоскальством, крикнула из-за порога:

— Вернусь через час. Не отлынивай!

Ей в спину летел его хохот. Она лишь один раз остановилась на дорожке, чтобы оглянуться.

Этот идиот переминался возле стремянки, воздев глаза к потолку. Потом он пожал плечами, махнул рукой, мол «была-не была», и…

Резво полез по ступенькам, как матрос по трапу.

Вернувшись ровно через час, Клара Пек увидела что фургон санитарной службы все так же стоит у тротуара.

— Вот черт, — пробормотала она. — Я-то думала, он к этому времени управится. Гусь этакий, толчется в доме, дерзит…

Она остановилась и прислушалась.

Тишина.

— Странно, — прошептала она и окликнула: — Мистер Тиммонс!

Тут Клара Пек опомнилась — до незапертой двери оставалось не менее двадцати шагов, она приблизилась к порогу.

— Есть кто живой?

В прихожей ее встретила тишина, точь-в-точь как прежде, когда мыши еще не превратились в крыс, а крысы не переросли в здоровенных тварей, что водили хороводы на верхней палубе. Только вдохни такую тишину — она и задушить может.

Клара Пек задрала голову и остановилась у подножия лестницы, прижав к груди пакет с продуктами, словно безжизненного младенца.

— Мистер Тиммонс!..

Но в ответ не услышала ни звука.

На лестничной площадке сиротливо стояла стремянка.

Дверца в потолке оказалась закрытой.