Контрзащита - [15]

– Слушай, – оживился Волков, – у меня вахта через полчаса заканчивается, давай партеечку в шахматы, а? Я только Нытику вахту сдам – и готов. А то к кому здесь ни приставал, шахматы только издалека видели, да и то раз в жизни.

Тут вдруг защёлкал коммуникатор.

– Влад, это О’Кифф.

– Да.

– Мы с адмиралом через десять минут будем на «Стойком».

– Хорошо, иду. – С сожалением выбираясь из кресла, я хлопнул Волкова по плечу: – С шахматами уж как-нибудь потом.

Павел хмыкнул:

– Давай, как закончишь, заходи, по шахматам всё в силе.

Быстро сбежав по трапу на бетонку, я вежливо поприветствовал возникшего словно из ниоткуда старпома, мимоходом, однако, подумав: «И этот здесь, тоже выжил». Старпом, Фёдор Иванович Костюшенко, был деятелем хмурым и вечно недовольным, постоянно портя мне кровь на крейсере по поводу моих курсантов. На моё приветствие он только искоса глянул и едва заметно кивнул. «Ну и хрен с тобой, старая обезьяна», – подумал я. Привычно вытянулся, когда от приземлившегося «Утюга», упруго шагая, к нам направились две фигуры. Козырнув первым, старпом бодро отрапортовал:

– Та-щ адмирал, капитан второго ранга Костюшенко, разрешите обратиться к капитану первого ранга О’Киффу.

– Разрешаю.

Старпом довернул к Кернею:

– Та-щ капитан первого ранга, за время вашего отсутствия происшествий не было.

Оставив этих двоих разбираться со своими полномочиями, Фёдоров повернулся ко мне:

– Майор.

– Да, та-щ адмирал.

Тот дёрнул подбородком в сторону от корабля:

– Пройдёмся.

Я только кивнул в ответ, понимая, что наступает время для откровенного разговора.

Отойдя к краю астродрома, почти к самой спешно натянутой сетке, огораживающей периметр, Фёдоров долго смотрел в сторону ещё слегка дымящих развалин астропорта, затем негромко произнёс:

– Вою поднимется… – И, обращаясь ко мне: – Майор, в общем, подробности тебе не нужны, но те, кто бил по нам, знали, куда бить. Мало того, наши инопланетные «друзья» каким-то образом пронюхали, что за объект тут находился, и теперь вся дипслужба Альянса носится как ужаленная. – Фёдоров ткнул пальцем в сторону астропорта: – Выкатили нам такую ноту… – Адмирал, став вдруг снова абсолютно спокойным, слегка цинично заметил: – Хотя мне-то, по большому счёту, наплевать. Меня больше заботит, кто это такие смелые и сколько у наших врагов ещё таких линкоров.

Разглядывая резкое, грубо очерченное лицо адмирала, который, прищурившись, продолжал смотреть куда-то вдаль, я негромко, уже не по-уставному спросил:

– Владимир Александрович, а что за объект?

Адмирал остро глянул на меня:

– Об объекте пока забудь, считай, не было никакого объекта. Влад, ты воин опытный, с чужаками столкнулся лицом к лицу, сам что думаешь о нападении?

Собравшись с мыслями и ещё раз прокрутив в голове все этапы скоротечного боевого контакта, я осторожно произнёс:

– Моё мнение: это была проверка наших оборонных способностей. Но возможно, обкатка нового оружия, техники. Я заметил, что не было ни единого контакта с биологическим противником, только автономные дроны да технозомби. И вероятно, они проводили натурные, так сказать, испытания этой технологии – превращения человеческих тел в оружие первого удара.

– Может быть, – сухо ответил Фёдоров.

– Вот только не почувствовав серьёзного сопротивления, они могут активизировать свои усилия. Этот линкор – слишком мощное оружие, чтобы держать его в качестве сил сдерживания. А если он ещё и не один, то надо готовиться к массированному вторжению. – Я замолчал, натолкнувшись на жёсткий взгляд адмирала.

– Не ты один, майор, такого мнения, не ты один. Ладно, – Фёдоров резко мотнул головой, – я тебя услышал. Но пока ты с О’Киффом займёшься другими вопросами. Какими, я вам объясню чуть позже. А пока обживайся на новом месте, думаю, ты с этим корветом надолго.

Интерлюдия 2

Красный гигант, плюющийся протуберанцами, казалось, находился на расстоянии вытянутой руки. Прикрытый мощными светофильтрами, он смотрелся почти бордовым, бросая багряные отсветы на находившихся здесь мужчин. Удобно устроившийся в кресле, глава всесильной организации, признанной террористической даже собственным правительством, известный абсолютному большинству как Экселенц, раскурил трубку, с удовольствием вдыхая сладковатый дым. Это была его вотчина, его крепость, в которой он себя чувствовал вполне вольготно. Второй усмехнулся:

– Мне иногда кажется, что ты отсюда никогда не выходишь. Когда бы я здесь ни появился, ты сидишь в своём кресле и дымишь трубкой.

Экселенц, положив руку с зажатой в ней трубкой на подлокотник, глубокомысленно ответил:

– Друг мой, ничто так не успокаивает и не очищает разум, как это зрелище. Но это же не единственное, что ты хотел спросить?

– Нет, не единственное. – Мужчина почти вплотную подошёл к экрану и, сложив руки на груди, некоторое время смотрел на шар термоядерного огня. – Новая Земля.

Экселенц склонил голову набок, с нового ракурса разглядывая посланца.

– Что – Новая Земля?

– Не прикидывайся. – Мужчина резко развернулся: – Тебе прекрасно известно о нападении на Новую Землю. Совет крайне обеспокоен. Русский флот в двухчасовой готовности, шерстит все прилегающие системы. Фёдоров хоть и перестраховщик, но отнюдь не дурак. Неизвестный линкор походя разносит всю нашу оборону и уничтожает объект, а глава «Феникса» спокойно сидит и любуется картинками. – Посланник нервно прошёлся, бросая на молчащего Экселенца гневные взоры. – Послушай, – продолжил он, – в «Феникс» было вбухано столько средств, столько усилий по прикрытию! Да одну только дезу, что «Феникс» абсолютно самостоятельная террористическая организация, не подчиняющаяся Альянсу, разрабатывали полгода! Тебе напомнить для чего? – Мужчина всматривался в безмятежное лицо Экселенца. – Мы создали «Феникс» для того, чтобы разрабатывать любые способы защиты Земли и человеческой расы. Любые, даже стоящие за гранью добра и зла. Потому что в вопросах выживания расы не может быть этики, благородства и запрещённых приёмов. И Альянс требует действий. Мы закрываем глаза на многое. Замяли даже дело с пропавшей разведгруппой американского флота.