Контрольный выброс - [28]
Пулеметчики на джипах растерялись. Тела людей и мутантов мгновенно перемешались в дикой, яростной схватке, появившиеся снорки лишь добавили хаоса, без разбора убивая всех, кто оказывался на их пути, будь то человек, псевдособака или крысиный волк.
Через минуту бандиты не выдержали натиска. Десятка два боевиков остались лежать на залитой кровью земле, остальные вдруг начали отступать, но не в сторону Свалки, а к базе «Долга». Они отчаянно защищались, поливая автоматным огнем наседающих тварей, но из глубин Диких Территорий прибывали все новые группы мутантов, которые, мгновенно сатанея от обилия крови, тут же яростно бросались на людей.
– Гурон, стреляй!..
Рядом со снайпером возникла фигура Инока. Сталкер, так и не сумевший произвести выстрел, осоловело смотрел на товарища.
– Очнись! – Инок залег рядом с ним, вырвал из непослушных пальцев Гурона снайперскую винтовку, мгновенно сообразив, что тот попал под неявное воздействие контролера, который, защищаясь, рефлекторно пытался парализовать волю любого, в чьих мыслях присутствовал его образ.
Кровавое наваждение разрасталось, выплескиваясь за границы разумного, – боевики, и без того проявлявшие неадекватную жестокость, озверели не меньше, чем атакующие их мутанты. Уже не помышляя о штурме базы «Долга», они как будто лишились рассудка, утратив элементарный инстинкт самосохранения, – автоматные очереди стихли, в ход пошли дробовики, помповые ружья и даже ножи, в самой гуще сцепившихся в смертельной схватке тел дважды глухо ударили разрывы гранат…
Гурон попытался вскочить. В его глазах стыл губительный ужас, но Инок схватил его за ногу, рванул назад.
– Лежи! – проорал он, вскинув «СВД», понимая, что теперь все решают секунды.
В его сознании внезапно сформировался неожиданный образ – перед мысленным взором появилось отрешенное лицо Адепта, и вдруг холодное равнодушие, отчуждение от всего сущего коснулось рассудка Инока, расплескавшись прохладой полной непричастности к окружающей действительности.
Этому приему научил его сам монолитовский снайпер. Иногда, в редкие минуты просветления, он говорил о странных вещах и явлениях.
– Нашего мира нет, – учил он Инока. – Представь, что твое сознание прозрачно, как воздух бабьего лета. Все существующее рядом – нереально. Разум чист, как будто только что родился. Нет желаний, нет страха, ненависти, – нет ничего. Ты только смотришь, не проявляя эмоций.
– А как же стрелять? – спросил тогда Инок.
Лицо Адепта исказила жутковатая усмешка.
– Твой палец отреагирует сам. Рефлекторно, без участия мыслей. Когда ты увидишь цель, скользнешь по ней равнодушным взглядом, мышцы сократятся, выполняя нужное движение. Попробуй. Я чувствую – у тебя есть способности. Их нужно развить.
Инок поверил Адепту.
Конечно, постичь всех тонкостей предложенного мировоззрения он не сумел, – сознание бывшего монолитовского снайпера до сих пор оставалось загадкой, однако упорные тренировки не прошли даром: со временем он действительно научился усилием воли входить в отрешенное состояние, воспринимать данность как прозрачный, нереальный мир, словно в такие минуты он находился внутри изолированного пространства, глядя на окружающее с точки зрения равнодушного, не причастного к событиям стороннего наблюдателя.
Вот и сейчас он словно оцепенел.
Ледяное спокойствие стирало и без того неяркие краски действительности, глушило звуки, мир истончался, трансформируясь в полупрозрачное, черно-белое изображение, где предметы и существа обозначены лишь контурами.
В прицеле «СВД» показался нарисованный карандашом могильный холмик, покосившийся крест, рядом проявились силуэты псов, псевдоплотей и застывшего без движения зомби.
Блеклая, ничего не значащая картинка, карандашный набросок, не вызывающий интереса.
Высокий лоб контролера, массивные, нанесенные несколькими скупыми штрихами надбровные дуги, пустые, как пропасть, глаза…
Палец Инока дважды нажал на спуск.
Тонкая наледь отчужденности взорвалась. Хрупкое крошево брызнуло фонтаном крови – одна пуля угодила контролеру в глаз, вторая пробила массивную переносицу.
Реальность вернулась оглушающим сонмищем звуков, блеклые краски полыхнули, возвращая напряжение, боль прострелила рассудок, Инок выронил «СВД», и, тяжело дыша, прохрипел:
– Гаси пулеметчиков!..
Гурон, с глаз которого упала пелена подсознательного внушения, мгновенно понял, что произошло. Схватив снайперскую винтовку, он не стал задавать идиотских вопросов, лишь с дрожью взглянул на товарища, ощущая, что Инок, отдавший все силы двум убийственно точным выстрелам, внушает ему сейчас чувство оторопи…
– СТРЕЛЯЙ… – едва шевельнув губами, прошептал тот.
Гурон вздрогнул, и, отгоняя наваждение, вскинул «СВД».
Отдача от первого выстрела окончательно привела его в чувство. Плавный поворот ствола, и второй пулеметчик судорожно дернулся, конвульсивно взмахнул руками, а затем вдруг начал безвольно сползать внутрь внедорожника, словно ему по затылку сокрушительно ударили бейсбольной битой.
Оба джипа остановились. Находившиеся в них боевики не избежали воздействия контролера: потеряв способность к здравомыслию, ощущая лишь тупую ненависть ко всему окружающему, они попытались выскочить наружу.
Середина Первой Галактической. История одного механизированного батальона Земного Альянса. Всего лишь сутки боев за планету Анкор... 2624 — 2635 года.
2215 год.Человечество стремительно развивается, захватывая просторы Галактики и покоряя все новые и новые миры. Кто в силах помешать его бесконечной экспансии? Самый очевидный ответ — неверен. Невинная шалость мальчишки-хакера, запустившего в Сеть вирус Искусственного Интеллекта, стала причиной восстания роботов-андроидов, которое едва не привело к катастрофе межпланетного масштаба. Но это еще не самая большая опасность, подстерегающая землян во Вселенной…Виртуальные Вселенные орбитальной станции «Вегас» обещают, что Вами будет прожита вторая жизнь.
3845 год.У него не было прошлого. Нападение космических пиратов и невольничий рынок, откуда его, пятилетнего мальчишку, выкупил «добрый дяденька» - вот все, что осталось в памяти Вадима Рощина после многолетнего обучения в школе мнемоников. А потом была война. Безжалостные схватки в далеком космосе и на поверхности миров Корпративной Окраины. Но после своей мнимой (или реальной?) гибели на планете Фрисайд Вадим понял, что бесконечное противостояние боевых мнемоников и кибрайкеров - лишь часть большой игры могущественных корпораций, а такие, как он - расходный материал в борьбе за власть и пространство.
2608 год.Лейтенант космофлота Антон Вербицкий, принимает неравный бой с истребителями Альянса на орбитах безымянной планеты. Его корабль сбит, но падая, он не подозревает, что не только сумеет выжить, но и столкнется с одной из трагических загадок прошлого, узнает о судьбе своих предков и встретиться с удивительными последствиями их пребывания на планете.
Взвод Ивана Лозина еще только осваивал дорогу к звездам, когда Космос обрушился на беззащитную Землю. За гигантским потоком астероидов, нарушающим все законы небесной механики, укрывались корабли чужаков. Запылали континенты, превратились в руины города, а немногим уцелевшим казалось, что наступил давно обещанный конец света. Но стремление выжить стирает границы между вчерашними врагами, а мужество русского солдата позволяет совершить невероятное. Победа? Однако за необъяснимым вторжением Чужих скрывался чудовищный заговор.
2608–2645 гг.Считалось что он погиб, прикрывая эвакуацию беженцев с планеты Дабог, но спустя десятилетия после окончания Галактической войны его найдут в криогенном модуле спасательной капсулы. Перед юношей, пережившим своих сверстников, откроется новый, послевоенный мир, но таков ли он, как рисовало воображение перед первым и последним боем?
Главные герои Сайга и Грач. Им выпадает удача взять выгодный заказ на доставку синего цилиндра. По пути к точки сдачи заказа они заходят в лес. Существо, неизведанного типа нападает на героев, в пожеланиях поесть. Повреждает мозг одному доставщику, заставляя мучиться, страдать. Напарник, помня наставление, бросается спасать. С трудом отбивает пострадавшего от монстра.
Земля изменилась. Вторжение пришельцев принесло социальные потрясения, передовые технологии и целую прорву роботов-миротворцев. Виртуальная реальность под названием «Игра» стала важной частью Вселенной. Только в ней были разрешены межгалактические войны. Только в ней можно было захватить Землю и навязать ей свои условия. Те, кто не согласны с правилами, будут стерты. Игра важнее отдельных существ и даже целых цивилизаций. Но Алана, студента колледжа, это мало заботило. Как и у большинства, у него было только одно желание: войти в Игру.
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.