Контрольный вирус в голову - [14]

В пятницу двадцать первого ноября Козодоев после встречи с президентом, в очередной раз отказавшимся уволить советников и зарвавшихся министров, и даже не пожелавшего обсудить идею национализации Сбербанка, позвонил Добрынину:

— Севастьяныч, нужно поговорить, подъедешь?

— Куда?

— Можно ко мне домой, можно в офис.

— На Лубянку не поеду. Я сейчас в области, но хотел вечером поужинать в столице с полковником.

— С кем?

— С главным «призраком».

— Редкая птица в наших краях. Что это вы вдруг решили рискнуть?

— Чем это мы рискуем? — усмехнулся Добрынин. — Мы у себя дома, а не в оккупированной радикалами-исламистами Европе.

— Пожалуй, я к вам присоединюсь. Где встречаетесь?

— В ресторанчике «Les Ole Петровка».

— Ни разу не был.

— Но сразу предупреждаю — Леонидович может отказаться, он не любит шума.

— Ты о чём?

— Ты ведь всегда ездишь в сопровождении телохранов, а это лишняя суета, привлекающая взгляды посторонних.

— Во-первых, не всегда, не перегибай. Приду один, тихо. Не настаивал бы, да больно тема важная. Президент мне тут наговорил всякого. А решать проблему, скорее всего, будут наши слиперы. Так что Ланин поймёт.

— Хорошо, встречаемся в восемь.

Козодоев выключил вижн, повертел в пальцах очки, разглядывая красивого дизайна дужки. Гаджет — пришло на ум название аппарата связи. Припомнилось шутливое замечание бывшего коллеги по КЗО Брусникина о смысле термина: по-русски словечко «гаджет» звучало близко к фразе «гад же ты», что действительно в немалой степени отражало влияние электронных устройств на здоровье пользователей. И это обстоятельство являлось самым адекватным подтверждением богатства великого русского языка.

Улыбнувшись, Иван Егорович бросил очки с дополненной реальностью на стол. Система вижн-связи всё больше завоёвывала мир.

К ресторану он подошёл в восемь с минутами, профессионально отметив появление двух крутых авто, высаживающих не менее крутых пассажиров — двух джентльменов в дорогих полупальто и женщину в шубе «под норку». «Les Ole Петровка» не считался самым пафосным рестораном Москвы, но располагался он в центре города в окружении старых московских переулков, что добавляло ему значимости, и посещали его нередко люди из правительственной и партийной «элитной» тусовки.

Козодоев дал знак сопровождавшему его в отдалении телохранителю, и молодой лейтенант прошагал мимо как обычный прохожий, чтобы занять позицию для наблюдения за рестораном. Тогда и сам генерал открыл прозрачную дверь заведения под зелёным парусиновым навесом.

Время было далеко не позднее, и ресторан работал на полную катушку. Козодоев не посещал его ни разу, поэтому, сняв куртку, сначала осмотрелся.

Добрынин и Ланин, похожие на чиновников не меньше, чем их соседи, сидели напротив друг друга у окна за круглым белым столом, занимая два кресла — жёлтого и зелёного цвета. Ещё два таких же кресла пустовали.

Козодоев подошёл, пожал руки «чиновникам», занял зелёное креслице. Заметив, что на столе уже стоят бокалы и столовые приборы, поднял брови.

— Вы уже заказали?

Добрынин подвинул ему цветастый альбом меню.

— Выбирай.

— Давно сидите?

— Полчаса.

— Справа за кадкой ваши ребята?

Ланин усмехнулся, продолжая изучать винную карту.

Добрынин покосился на столик за кадкой с пальмой. На улицах маски от ковида всё ещё носили самые законопослушные граждане, но в ресторанах давно от них отказались, поэтому лица посетителей были видны хорошо.

— Нас никто не знает, слава богу, не медийные морды. А китайская система фейс-контроля в Москве ещё не запущена.

Официант принёс бутылку итальянского вина «Софри».

— Будешь? — спросил Добрынин. — Или заказать чего покрепче?

— Не до покрепче, давайте поговорим. — Козодоев сделал заказ: фрикандо, салат миэль, кислая капуста, маринованные грибочки.

— Налейте по глоточку.

Официант ловко разлил вино по бокалам, ускакал к другим столикам.

Иван Егорович поднял бокал.

— Вы уверены, что здесь нет прослушки?

— Это мы тебя должны спросить, — проворчал Добрынин.

— Этот ресторан не находится под моей юрисдикцией. Мы тут не встречаемся.

— В таком случае за встречу.

Выпили, начали трапезу.

— Как вы себя чувствуете на новом месте? — спросил Козодоев, доев салат.

— Нормально, — ответил Ланин коротко.

— Контингент сильно сократился?

— В пределах допустимого. Остались проверенные бойцы. Ищем не засвеченных в политических акциях. Помогли бы.

— Отберу лично.

— Благодарю. Но прошу никому из Комитета не давать координат базы и мои каналы связи. Принимаю задания только от Валерия Севастьяновича и от вас.

— Абсолютно правильное решение. Хотя мы и прошерстили Комитет, оставив только проверенных людей и сменив все пароли и коды.

Доели горячее, взялись за чаи и кофе.

Ланин пригубил, отставил чашку.

— На кого ещё в Комитете я могу положиться?

Козодоев промокнул губы салфеткой, помедлил.

— На адмирала и Ник Ника.

Ланин кивнул.

Адмиралом был Илья Романович Шерстобитов, бывший замком черноморского флота, а Ник Ником называли главу ГРУ Мотузова.

— В свою очередь хочу спросить, — сказал Козодоев, — кому я могу доверять из вашей команды?

— Всем, — скупо улыбнулся Ланин. — Верхушка осталась в полном составе — Хвощёв, Бурыга, Шапошников, офицеры пониже тоже проверены в деле, но лучше держать связь непосредственно со мной.