Контроль - [5]
Проверила себя. Сама себя похвалила: ай да Настенька!
Только к чему все это теперь?
Книги, книги… Куда книги девать?
И решила Настя книги бросить в квартире. Те, которые любила и читала, она все равно помнит.
А те, которые не любила и не читала, зачем они ей?
Ушла из квартиры. Ушла из школы. Теперь в шкафу живет. Без книг. Мастер Никанор замечает, что Настя вечерами в раздевалке прячется. Непорядок это. Вдруг она – диверсант вражеский? Вдруг она, одна оставаясь, оборудование портит? Но добр мастер Никанор. Не гонит на улицу. Знает, что нет у Насти дома нигде, кроме как в железном шкафу…
Разве нельзя в Москве найти места более подходящего, чем шкаф в раздевалке литейного цеха завода «Серп и молот»?
Можно найти такое место. Но, оставшись одна на весь мир, решила Настя начинать жизнь сначала. И начинать с главного. Что у нас главное? Главное – пролетарское происхождение. Где взять пролетарское происхождение? Все в роду ее до двенадцатого колена – народ служивый, стрельцы да пушкари, уланы да гусары, драгуны и даже один кавалергард был. Оттого фамилия такая – Стрелецкая. В роду ее те, кто у трона стоял, кто трон хранил, живота не жалея, кто не раз тот трон тряс, как грушу трясут, посмеиваясь. В роду ее те, кому цари не гнушались собственноручно головы рубить. В роду ее те, кого в Сибирь в кандалах гнали, за окаянство. В роду ее те, кто из Сибири в лаптях приходил в столицы белокаменные и лапой мужичьей брал династию за белу грудь, как женщину. В роду ее те, кто в одну ночь пропивал полцарства, а еще полцарства другу дарил. На память. В роду ее те, кто уходил на край земли грехи великие замаливать. В роду ее те, кто с великой войны пришел с офицерским Георгием на шее. В роду ее и те, кто, хряснув шапкой об пол, пошел к красным в услужение, лил за них кровь, дошел до больших ромбов в петлицах и сгинул на Соловках, где прародители непокорные грехи замаливали.
А пролетариев в роду не было.
Признав этот факт, можно дальше было идти двумя путями. Путь первый: пролетарское происхождение себе приписать. Путь второй: открыто во всех анкетах писать: «из дворян». И в пролетариат записаться. Начать пролетарскую династию с ноля. С себя: Настя Жар-птица – пролетарий в исходном поколении.
Сидит Настя-пролетарочка в железном шкафу. Два марафона сегодня прошла, полтора километра кролем, два часа на ковре чучело шестидесятикилограммовое через себя кидала и два часа парашюты укладывала. И семь часов с метлой в литейном цехе. По расчету, должна она уснуть сразу. Но не спится. Может, сменить судьбу? Может, и без пролетарского шкафа прожить можно?
Ходят по Москве урки. К ним у Насти интерес нездоровый. Гордые люди. Давят их. Гнут. Кого согнуть не умеют – стреляют. Но не переводятся урки на Москве. К ним, может? Ее-то не согнут. Ее только застрелить можно. Так это пусть. Только у блатных все хорошо. Но женщина ими командовать не может. Так это или не так, Настя не знает. Но слышала такое. Насте это никак не подходит. Ей бы командовать. Если бы родилась Настя во времена Елизаветы или Екатерины, трон бы взяла. Или погибла бы в бастионе Петропавловской крепости, как княжна Тараканова.
Если нельзя женщине у блатных мечтать о великом будущем, то к блатным она не пойдет.
Есть еще сословие на Москве. Процветающее. Продавцы, официанты, все, кто вокруг торговли и распределения. Сытно живут. Хорошая работа.
Есть и еще одно сословие на Москве – писатели, артисты. Но и их ломают и гнут. Кого не согнут, тех стреляют. А кто стреляет? Вот попасть бы в ряды тех, кто всех гнет и ломает. Только ведь и их кто-то ломает и гнет. И стреляет. Потому Настя в пролетариат пошла. Пролетариат – гегемон.
Пошла бы Настя подручным литейщика – не взяли. Не бабье дело, говорят.
И снова отгремела вторая смена. Рванул рабочий класс за ворота заводские. Всегда так: первые через проходную вырываются, как поток плотину прорвавший, потом поток слабеет, слабеет, потом тоненьким ручейком струится. А потом уже по одному – капельками. Самые последние долго еще тянутся. В раздевалке еще час последние переругиваются.
Утихло все. Настя – в свой шкаф. И тут же, дверку растворив, мастер Никанор:
– Тут же тебе ноги не разогнуть. Иди сюда.
– Куда?
– Сюда, сюда. У меня же в кабинке и матрас сесть, и укрыться есть чем. Там и спи каждую ночь.
И прижимает ее всю, и охватывает. Жаром дышит и водкой с чесноком.
– Нет, – Настя ему. – Спасибо, Никанор Иваныч, я уж у себя.
А у Никанора глаза жеребячьей кровью налиты, дышит печью огнедышащей. Вцепился ей в плечи лапами. Не отпустит. Злость аж капельками с зубов каплет. Такому не откажи. Растерзает.
Чуть расслабила Настя плечи свои, и Никанор совсем навалился. Тут она его легонько правым коленом и двинула. Согнулся Никанор, Настю отпустил, руки туда прижал, где ноги сходятся. А это тот самый момент, о котором каждый самбист мечтает. Сцепила Настя обе кисти замком в один кулак, вознесла его выше и врубила мастеру своему по загривку. Охнул Никанор, на оба колена пал. Это совсем хорошая ситуация. Знает Настя, что бить его надо, пока на коленях. Не дать вскочить ему. А то лопатой зашибет, никакое самбо не поможет. Потому – удар еще один и по тому же месту. По загривку. Но теперь уже ногой: правое колено к подбородку и разгиб резко вниз. Ребром ступни по шее. Охнул Никанор. Тут бы ему и объяснить, что, мол, промашка вышла и не хотел он ее обидеть. И уж рот открыл, а она ему ногой в дых так двинула, что булькнуло-чавкнуло в Никаноре, и все слова разом забылись, а если бы и вспомнились, так не продохнуть, не то что слово вымолвить. А она его пяткой сверху вниз по печени или еще по какой-то внутренности чувствительной так двинула, что пошли круги зеленовато-фиолетовые. И уж ботинки обувает. Обула. Теперь тот же прием, но только ногой, обутой в большой несгибаемый пролетарский ботинок, – по внутренности чувствительной. Сообразил мастер Никанор, что не зря товарищ Сталин миллион парашютистов готовит. Не потехи ради. Не просто они там в своих кружках с парашютами сигают, но и…
Эта книга впервые приоткрыла секреты самой таинственной разведки мира — ГРУ. Книга выдержала более 70 изданий на 27 языках. «Аквариум» послужил основой для создания кинофильма, телесериала и многочисленных литературных подражаний.
Действие новой остросюжетной исторической повести Виктора Суворова «Змееед», приквела романов-бестселлеров «Контроль» и «Выбор», разворачивается в 1936 году в обстановке не прекращающейся борьбы за власть, интриг и заговоров внутри руководства СССР. Повесть рассказывает о самом начале процесса укрощения Сталиным карательной машины Советского Союза; читатель узнает о том, при каких обстоятельствах судьба свела друг с другом главных героев романов «Контроль» и «Выбор» и какую цену пришлось заплатить каждому из них за неограниченную власть и возможность распоряжаться судьбами других людей.Повесть «Змееед» — уникальная историческая реконструкция событий 1936 года, в том числе событий малоизвестных, а прототипами ее главных героев — Александра Холованова, Ширманова, Сей Сеича и других — стали реальные исторические личности, работавшие рука об руку со Сталиным и помогавшие ему подняться на вершину власти.
Новое издание, дополненное и переработанноеЭта книга впервые вышла в свет в 1981 году на английском языке под названием «The Liberators» («Освободители») и выдержала более ста изданий на двадцати трех языках.В России первое издание книги публиковалось под названием «Освободитель».«Рассказы освободителя» — самая первая книга Виктора Суворова, впервые вышедшая в свет в 1981 году на английском языке под названием «The Liberators» («Освободители»). Эта книга стала настоящей сенсацией: никто и никогда прежде не писал о повседневной жизни Советской Армии так откровенно и ярко.
"Ледокол" Виктора Суворова, по оценке лондонской газеты "Таймс", — самое оригинальное произведение современной истории. Книга переведена на 27 языков, выдержала более 100 изданий. В ней автор предлагает свою версию начала Второй мировой войны.
Сталинская разведка проводит секретные операции в преддверии Второй мировой войны. Действие романа переносится из Москвы в Мадрид, из Берлина в Париж, из кремлевского кабинета Сталина в изысканный отель на Балеарских островах, с борта советского лесовоза на великосветский бал на роскошном средиземноморском курорте…
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
Забавная, вздорная и безнадежная саркастически-абсурдистская конструкция, в которую хочется заглядывать каждый день.
В подмосковской дачной местности ширятся слухи о нежити. С таинственным медиумом Прайсом соперничает международная шайка преступников. Взрыв кареты новобрачных, гибель богатого фабриканта и опереточной дивы ставят сыщиков в тупик. Параллельно разворачивается кровавая сага миллионера-убийцы и череда вампирических нападений.Захватывающий фантастический детектив А. Свиды — вторая часть дилогии об агенте уголовного сыска Зенине и расследовании, ставшем делом его жизни. Роман вышел в свет в начале 1930-х гг. и переиздается впервые.Книга А.
Жестокое ритуальное убийство знаменитого художника… Поиски наследницы Гогенштауфенов, королевы-блудницы, которая может объединить под своей властью Италию… Заговор тамплиеров, стремящихся любой ценой сохранить в секрете карту нового Эльдорадо…Данте Алигьери становится обладателем тайны, которая или подарит человечеству Золотой век, или ввергнет его в пучину хаоса. Ему предстоит определить ход Истории…Коварные интриги Ватикана и роковая страсть, мистические ритуалы и способ получения золота из свинца, код, скрытый в незаконченной картине убитого художника… Только Данте может сложить эту головоломную мозаику…
Белый якорь: Роман приключений. Рис. Г. Бершадского (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том Х). — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2016. - 150 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. CLIV).В новом выпуске серии «Polaris» — уморительный и редкий образчик литературы «красного Пинкертона», роман С. Нариманова «Белый якорь». Коварным диверсантам и вездесущим шпионам постоянно разлагающейся в шантанах и на панелях Константинополя белой эмиграции противостоят гениальный сыщик советского угрозыска и его недотепа-помощник.
Это «педагогическая поэма». Им всего по 15–16 лет, ученикам Безансонской изуитской коллегии св. Франциска Ксавье. Это очаровательный Эмиль де Галлен, одареннейший Гастон Потье, сдержанный и умный Мишель Дюпон, впечатлительный и сердобольный Филипп дЭтранж, победитель всех коллегиальных турниров Дамьен де Моро. Их учитель вкладывал в них всю душу, ибо мера любви для Даниэля Дюрана есть «любовь без меры». И кто бы мог подумать, что его любовь подвигнет одного из них на… убийство? Кто из учеников, тех, кого Дюран учил Божьей любви, мог поднять руку на человека?
Мистико-приключенческий детектив. Петербург 19 века. Детективный сюжет построен на легендах Петербурга: Пиковая дама, Зимняя канавка, Обводный канал, Мистический шулер. Основная мистическая тема — магия карт.В названиях глав использованы строки "Божественной Комедии" Данте Алигьери.
Родители Маргарет Кейн — физики, известные своими потрясающими достижениями. Самое удивительное изобретение под названием Жар-Птица позволяет пользователям прыгать в различные вселенные и обещает революцию в науке. Но потом отца Маргарет убивают, и убийца, привлекательный и загадочный ассистент её родителей Пол, сбегает в другое измерение прежде, чем до него дотянется закон.Маргарет не может позволить человеку, который разрушил её семью, уйти безнаказанным. Она гонится за Полом через разные вселенные, всегда соединяясь с другой версией самой себя.
![Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]](/storage/book-covers/64/64dff4e6e872cd57d370478b3da20d25ad013069.jpg)
Остросюжетный исторический роман Виктора Суворова «Выбор» завершает трилогию о борьбе за власть, интригах и заговорах внутри руководства СССР и о подготовке Сталиным новой мировой войны в 1936–1940 годах, началом которой стали повесть «Змееед» и роман «Контроль». Мы становимся свидетелями кульминационных событий в жизни главных героев трилогии — Анастасии Стрелецкой (Жар-птицы) и Александра Холованова (Дракона). Судьба проводит каждого из них через суровые испытания и ставит перед нелегким выбором, от которого зависит не только их жизнь, но и будущее страны и мира.