Контрабандист Сталина Книга 5 - [35]

– Там делали и новый немецкий двигатель для нового самолёта Р-5. На месте уже будем доводить до готовности – вздохнул Поликарпов, понимая, что я буду против этого проекта.

– Интересно. А посмотреть чертежи и ваши комментарии к нему можно? – хмыкаю я.

– Опять критиковать будите? – в ответ едко усмехнулся Поликарпов и полез в свой портфель.

– А как же. Выдели ли Николай Николаевич, ваш успех связан и с моим дальнейшим сотрудничеством с СССР и моим бизнесом. А свой бизнес мне не хотелось бы его потерять. Власти серьёзно озаботились техническим отставанием, тем более Польша сейчас покупает много вооружения, в частности и самолёты у Франции. Так что не вам одним достаётся – развожу я руками.

– Да после наших споров я уже вижу, что многое придётся менять и перечитывать – бубнит Поликарпов, роясь в бумагах.

Мы опять склонились над чертежами и заспорили.

– Я вообще против использования перкали. Это раньше вынужденная мера из-за недостаточной мощности моторов и отсутствие алюминия – высказывается Бартини.

– Я тоже так считаю – поддерживаю. А если вспомнить, сколько самолётов в СССР просто сгнивало, то тихий ужас. Плюс аварии из-за подгнившего полотна и погибшие летчики, которых и так совсем не много. Нет, с этим точно надо заканчивать.

– Нам столько кольчугалюминий и импортного алюминия никто не выделит, дают крохи. Там почти всё Туполеву идёт – комментирует Поликарпов наши ответы.

– В Таганрог я привёз африканскую смолу для пробы. На заводе пообещали достать оборудование для фанеры и испытать. Может из этого что-то получиться.

Опять спорим. Два конструктора соглашаются разрабатывать одну пилотажную универсальную кабину на двоих пилотов рядом, плюс я что-то им полезное привезу. Потихоньку наш Р-5 стал больше напоминать американский самолет Beech Model 17 но с немецким двигателем БМВ-6. В двух вариантах с двух и трёхлопастным винтом. Пока, правда, с неубирающимися шасси. Может не такой красивый и функциональный как американец, но явно лучше базового Р-5 Поликарпова. Сам я сильно с предложениями лезть не стал, помня, что Р-5 и так неплохо продавался в третьи страны. Большую часть изменений Поликарпов сделал сам, правда, из опыта споров за первый самолёт.

– Это несколько удорожит наш самолёт – вздохнул Поликарпов.

– Ничего. Да и не сказать, чтобы сильно. Зато явно сделает его лучше, да и служить тогда будет намного дольше. Подумайте хорошо, что вам важно, чтобы я закупил. На опытно-экспериментальные модели деньги ваша власть выделила. Потом по результатом будут решать уже дальше. А удешевлять надо за счёт внедрения большего прессования и уменьшения ручного труда – успокаиваю Поликарпова. Заметил, что он ярый приверженец бипланов. Это в свою очередь дорого обойдётся СССР. Придётся помаленьку менять и «подталкивать» его в другую сторону. Всё на сегодня закончили, завтра будет «погружаться в воды» гидросамолётов… все вместе.

* * *

Следующим утром мы с Поликарповым идём около полуразрушенного полустанка в сторону местного рынка. Пришлось остановиться на этой станции, нет угля. Обещали привезти завтра и то, только после моей стимуляции червонцем. Что-то плохо сработал товарищ Киров, раз угля на таком важном пути, как Москва-Ростов-на-Дону нет.

– Скажите, почему вы помогаете ев… коммунистам? Вы же явно не разделяете их взгляды. Вот не поверю, что в другом месте вы бы не смогли заработать? – неожиданно спрашивает меня Поликарпов.

– Тут дело несколько в другом. Как вы знаете, происходит передел мира. Даже во время подписания Версальского договора многие высказались, что это не окончание войны, а всего лишь перемирие на двадцать лет. Война с каждым разом становится всё сильнее и сильнее и в ней с каждым разом гибнет всё больше народу – пытаюсь уйти от прямого ответа.

– Ну а Россия сейчас причём. Всё что могли с неё уже вывезли. Даже гвозди стало не купить – фыркнул на мой ответ Поликарпов.

– Да никому ваша Скифия… Николай Николаевич и не нужна. Как была она сырьевой колонией, так ей и останется. Борьба идёт между старыми правящими классами Европы с одной стороны и англосакско – масонско – еврейского капитала с другой. Сейчас решается, где будет происходить поля сражения и Европа пока в этом проигрывает. Если раньше ремесленников и мастеров уводили в рабство, то сейчас с возросшим техническим прогрессом и численностью населения их стараются просто уничтожить у противника – отвечаю и немного запугиваю авиаконструктора.

– Да у нас крестьянская страна… нет рабочих, а те что были… погибли – ехидничает Поликарпов.

– Зато на ваших огромных просторах можно не одну армию и всех рабочих других стран похоронить. Главное самих европейцев поболее суметь сюда заманить – теперь уже усмехаюсь я.

– Ну, хорошо. А не лучше ли чтобы вернулась прошлая власть? – вдруг задает он провокационный вопрос. Это проверка или выяснения моих взглядов?

– Никто сейчас это не позволит. Забыли Москву в двадцатом, когда наёмники всех стран подавили восстание русских – пообщавшись с некоторыми людьми, я понял, что произошло тогда что-то страшное. Восстание русских против коммунистов залили кровью восставших. Но надо, для уяснения этого вопроса поговорить, кто непосредственно участвовал в боях… и не в России. Боятся люди мне это рассказывать. А сейчас, похоже, мы имеем нежелание интеллигенции помогать новой власти. Так делают, лишь бы не преследовали и давали жить им и их семьям.