Континентальный союз - [51]

Сидящие в зале намек поняли. Все, несогласные с курсом Жданова – люди, не воспринимающие политическую линию как свою собственную и такие ему не нужны. А сторонники экспорта революции еще и антимарксисты, как следует из того же доклада. Как в Советском Союзе поступают с антимарксистами, на двадцать первом году советской власти, знали все.

* * *

На пленуме выплеснулись и разногласия по рабочему вопросу. После недавних волнений пролетариата, в партии естественным образом возникли два направления. Первое ратовало за ужесточение трудовой дисциплины вплоть до армейской, фактическое превращение рабочих в солдат, без права менять по своему усмотрению место работы, с возможностью перевода по усмотрению руководства в любое место, на любые условия труда. Вторая группа предпочитала "пряник", экономическое стимулирование, увеличение премий, улучшение снабжения и социальных льгот работников.

Следует отметить, что за второе направление выступало правительство. Глава Госплана, поддержанный Межлауком и Микояном, выдвинул план пересмотра оплаты труда рабочим промышленных предприятий, с введением ряда премий и надбавок за перевыполнение плана, длительную работу на одном предприятии, экономию, тяжелые условия труда, рацпредложения, повышенные обязательства и тому подобное. Предусматривались и штрафы за невыполнение показателей, потеря надбавок за стаж при самостоятельной смене места работы, и прочие действия, считающиеся снижающими производительность. При сохранении основ плановой системы, конечно:

— Мы все время то воюем, то восстанавливаемся! И при этом нас сравнивают с государствами, которые сотни лет жили за счет колоний, где эксплуатация человека построена очень изощренно. В последнее десятилетие выходить из тяжелейших кризисов нам позволяло плановое хозяйство, и, видимо, в ближайшее время никто ничего лучшего не придумает. Нашу экономическую систему надо серьезно лечить, но она есть и останется основой. Инициативу людям надо дать и выбросить из планов все второстепенные показатели, это не подорвет основ социализма – заявил Вознесенский.

Оппозиция, которой этот план не давал выступить в качестве защитников интересов рабочего класса, в пику ждановцам немедленно отвергла программу. Постышев назвал идеи Госплана "буржуазными, отрицающими роль социалистического самосознания и государственного регулирования труда, возврат к методам НЭПа и пропаганду мещанства, рвачества среди пролетариата".

Оппозиция явно нарывалась. В прениях Постышеву и его приверженцам напомнили о решениях Х съезда и вновь намекнули на фракционизм. Обвинение, пусть и завуалированное, звучало веско, еще полтора года назад за ним последовали бы арест, обвинение в измене и суд. Все помнили, что арестованных при Сталине Бухарина и его группу, вместе с еще находившимися под следствием троцкистами и зиновьевцами, в январе 1938 года, несмотря на смягчение карательной политики, судили закрытым заседанием, добились признания, в том числе в "моральной и политической ответственности за переворот врага народа Косиора", и расстреляли. Из членов прошлых оппозиций на свободу вышли лишь немногие, такие, как например, Радек, немедленно опубликовавший статью "Сталинским курсом, по маршруту намеченному Лениным, ведет корабль нашей Родины капитан страны и партии товарищ Жданов".

Все нынешние руководители при Сталине жестко дрались с троцкистской, зиновьевской, бухаринской, рютинской и прочими фракциями. И в новых условиях, живые враги, даже поверженные, им абсолютно не требовались. Пришедшие к власти бывшие сталинцы четко помнили – проиграй они в то время, и расстреливали бы уже их.

Однако нужно понимать, что в советских верхах к тому моменту трусов и нерешительных людей просто не существовало. Лидеры, как большинства, так и оппозиции, прошли гражданскую, многие подполье, все выдвинулись на вершину в жестокой борьбе с политическими противниками. Кроме того, многие противники Жданова действительно придерживались догматичных марксистских взглядов, и просто не могли принять переход к реальной политике.

В не устоявшейся до конца ситуации, постышевцы рискнули пойти на обострение. На Пленуме провести свои решения они не смогли, большинство шло за Ждановым. Тогда фракция пошла другим, знакомым с двадцатых годов путем – вынесла разногласия на проходящую сразу после пленума ЦК партконференцию. Там сторонников у них было больше, на конференции собиралась не верхушка партии, а средние руководители.

На партконференции оппозиция вновь рвалась в бой, возлагая на руководство правительства и профсоюзов вину за рабочие волнения, обвиняя в слабом контроле над настроениями рабочих масс, потере управления и безответственном самоуспокоении, требуя укрепления дисциплины и повышения ответственности.

Программа встретила одобрение в среднем звене партии и хозяйственников, она выглядела понятно и соответствовала их опыту и настроениям, в отличие от программы Вознесенского, по которой прошелся Постышев: "Программа Госплана, это внедрение неравенства и расслоение рабочего класса, воссоздание рабочей аристократии царских времен". В этом вопросе большинство тоже склонялось к мнению оппозиции.