Континент коротких теней - [86]

 «Могучие удары булав по натянутой коже гигантского барабана производят звуки, изображающие удар грома, от которого трескается дуб. Резкое завывание бури, шум и свист дождя под порывами ветра — все это способен передать только стоголосый хор с сильными глотками. Вой напуганного дикого зверя передается звучанием трубы, щебечущие голоса птиц — свистом и звуками флейт…»²¹⁹

В январе 1870 года экспедиция достигла района расселения народа азанде (ньям-ньям)²²⁰. Люди, вышедшие навстречу путешественнику, производили очень странное, даже дикое впечатление: воины в угрожающей позе, в одной руке копье, в другой щит и сабля причудливой формы, бедра обмотаны шкурами длинношерстных обезьян; волосы заплетены в длинные косы, лоб и грудь украшены нанизанными на шнурки зубами убитых врагов, что подтверждало дурную репутацию представителей этого народа. Кроме того, Швейнфурт заметил несомненные признаки каннибализма и подробно описал все, что ему об этом стало известно. Он назвал каннибализм отвратительным явлением, но воздержался от неуместных оценок. Тем не менее он охарактеризовал азанде как необыкновенно отважных охотников, искусных кузнецов, гончаров и резчиков по дереву, а также как страстных певцов и любителей развлечений. Только позже, «в один из немногих несчастных дней» путешествия, он увидел на своем пути початки кукурузы, куриные перья и стрелу — грозное объявление войны. Если кто-нибудь осмелится разломить хотя бы один початок или украсть курицу, будет немедленно убит стрелой. Исследователь и его спутники выполнили требование, но на них все равно напали, и они вынуждены были применить оружие.

Учитывая размах работорговли и межплеменные раздоры, удивительно, что подобные вещи происходили нечасто. Если не принимать в расчет этот случай, «пожиратель листьев», как называли Швейнфурта из-за его занятий ботаникой, мог беспрепятственно исследовать страну. Причем этот белый человек, который повсюду бродит, собирает всякую всячину для непонятных колдовских затей, рисует людей на особом белом материале, а когда они поют, пишет странные переплетенные знаки, должен был показаться азанде более чем зловещим Каннибализм же — это ни в коем случае не проявление звериных наклонностей, а составная часть культа, когда люди получали силу убитых, по их представлениям, самым действенным способом.

«Укушенный змеей убегает от веревки» (канури, Западная Африка)

Продвигаясь дальше на юг, Швейнфурт в марте 1870 года встретился с союзом племен мангбету, где его принял верховный вождь Мунза.

«Одетый в торжественный черный наряд и в высокие сапоги на шнуровке, которые придавали [его] легкой фигуре благодаря утяжелившейся походке более импозантный характер», исследователь предстал перед повелителем, увешанным «кольцами, цепями и множеством других украшений своеобразной формы на руках, ногах, шее и груди. На голове спереди у него было украшение в виде месяца; все было начищено и отшлифовано до блеска. Правитель сиял в своем тяжелом великолепии, словно в красно-медном мерцании воскресной кухни… Это был Мунза, правитель мангбету, отблеск тех полумифических владык Центральной Африки» от которых до сегодняшнего дня дошли только имена… Настоящий дикий король… Но в нем не было ничего неестественного или заимствованного»²²¹.

Арфы восточных азанде

И вокруг Мунзы все было великолепно: зал для приемов тридцатиметровой длины, по стенам которого было развешено оружие; его свита, толпа музыкантов, безобразный придворный шут. Королевскими были и черты лица Мунзы, «скрывавшие алчность и жестокость», ни разу его губы не дрогнули в улыбке.

Посёлок Мангбету

Вслед за ним пришли еще более алчные и жестокие правители. Георг Швейнфурт был одним из немногих европейцев, видевших блеск государства мангбету. В 1873 году Мунзу застрелил один из охотников за рабами. Страна, благосостояние которой основывалось на обилии слоновой кости, месторождениях меди и богатейших урожаях, была разорена и присоединена к египетской Экваториальной колонии. Через десять лет после экспедиции Швейнфурта русский исследователь Африки Вильгельм (Василий) Юнкер (1840–1892) сообщал из бывшей столицы мангбету: «Но от всех достопримечательностей культурного селения ничего не осталось. Даже большая описанная Швейнфуртом галерея для торжественных собраний исчезла; напрасно искал мой взор на обширной равнине еще что-либо, хотя бы деревянный столб, который бы не сгорел полностью»²²².

Швейнфурт внес еще один значительный вклад в этнографию, открыв племя пигмеев акка, но затем счастье, кажется, оставило его. В декабре 1870 года сгорел поселок, в котором он остановился. Дневники за 825 дней путешествия, составленные им словари, антропологические и метеорологические заметки, медикаменты, коллекция насекомых и многочисленные предметы этнографической коллекции, а также снаряжение — все превратилось в пепел. Несмотря на потери, он не прервал экспедицию и только в июле 1871 года вернулся в Хартум. Великолепная память и даты, зафиксированные во время сбора гербария, помогли ему позже опубликовать путевые заметки «В сердце Африки»