Конструктор - [10]

А в целом — и это отчетливо показали материалы эскизного проекта, над которым обстоятельно поработала группа проектантов во главе с Л.Л.Селяковым, — цель, поставленная Мясищевым, достигалась.

С этим проектом Владимир Михайлович и направился в Москву «пробивать» решение о постройке модификации бомбардировщика Петлякова под индексом Пе-2И. Это, по существу, был новый самолет. Энергичные действия главного конструктора увенчались успехом. Проект одобрили, и завод получил указание о срочном изготовлении опытного образца этого самолета. Работы в Казани развертывались нарастающими темпами. Активное участие в строительстве, а затем и в летных испытаниях Пе-2И принимал Г.Н. Назаров, с которым мы сейчас и познакомимся поближе.

В авиацию Назаров пришел тридцатилетним специалистом в области прочности различных инженерных сооружений и конструкций, в частности дирижаблей. Выросший в семье железнодорожного техника, он после школы поступил в техникум путей сообщения в Тбилиси и закончил его за три года, пройдя 2 и 3-й курсы за один год. Работая в службе пути, молодой техник разработал проект водоснабжения железнодорожного узла, который и был осуществлен при его участии.

В то время — 1930 год — Ленинградский институт путей сообщения объявил весенний прием студентов из числа техников и практиков-железнодорожников. Как дипломированный техник, имеющий некоторый опыт разработки и реализации строительных сооружений (это было отмечено в рекомендации, выданной ему Управлением Закавказской железной дороги), Г.Н. Назаров был принят на третий курс нового факультета — дирижаблестроения. Все лето, начиная с мая, студенты спецнабора усиленно штудировали те науки, которые им не довелось изучать на первых двух курсах. Занятия с ними вели преподаватели института. А в отдельных случаях по курсу сопротивления материалов роль педагога выполнял Г.Н. Назаров — были замечены его врожденные педагогические данные, способность быстро ориентироваться в новом для него материале и доходчиво объяснять его своим товарищам.

Последнее обстоятельство стало решающим при распределении молодых специалистов после окончания института. Г.Н. Назаров был оставлен на кафедре строительной механики института в качестве преподавателя.

1933 год. В Москве организуется институт дирижаблестроения, в который вливается родственный факультет из Ленинградского института путей сообщения. Г.Н. Назаров переводится в Москву и назначается преподавателем нового института по курсу конструкций и расчетов на прочность дирижаблей. Одно время он заведовал кафедрой в этом институте.

После того как в 1937 году этот институт был закрыт, Назаров перешел на работу в авиационную промышленность. Его как специалиста-прочниста охотно приняли в ОКБ, которым руководил С.А. Кочеригин. В то время это ОКБ, наряду с осуществлением технического руководства освоением в производстве лицензионного американского самолета «Валти-VII», создавало самолеты Р-9 (ЛШБ — легкий штурмовик бронированный) и ОПБ-41 (одномоторный пикирующий бомбардировщик). В стадии проектных разработок было еще несколько различных самолетов, и расчетчикам-прочнистам бригады С. Я. Макарова, где трудился Георгий Николаевич, работы хватало.

После двух лет работы в бригаде прочности Назаров попросился в лабораторию статических (прочностных) испытаний самолетов и стал ведущим инженером по испытаниям машины Кочеригина. Это дало ему возможность ближе познакомиться с самолетным производством, методами статических испытаний конструкций, а также попробовать себя в качестве руководителя, имеющего дело не только с карандашом и бумагой. Расскажем об одном эпизоде тех дней, в котором проявились такие черты характера Г.Н. Назарова, как резкость в суждениях и настойчивость в достижении цели.

Прочностные испытания самолета Кочеригина подходили к концу, осталось провести несколько нагружений центроплана, когда Назарову заявили, что его машина, по распоряжению главного инженера завода, с испытаний снимается, а на ее место устанавливается самолет-истребитель Поликарпова.

Возмущенный таким произволом, Назаров ворвался в кабинет начальника лаборатории статиспытаний и, не обращая внимания на сидящего там невзрачного лысого мужчину, в довольно резкой форме стал доказывать неправильность принятого решения. Напомнив, что заключения по прочности ожидает готовый к полету самолет Кочеригина, что летные испытания из-за отсутствия этого заключения нельзя начать, Назаров назвал указание главного инженера «дурацким» и заявил, что сейчас же пойдет к этому главному инженеру и докажет ему, что его распоряжение неверно…

Вот тут-то в разговор вступил этот мужчина, сказав, что молодому и очень горячему человеку никуда ходить не требуется, так как главный инженер завода, Петр Васильевич Дементьев, это он и есть. А по делу, продолжал Дементьев, если оставшийся объем испытаний машины Кочеригина действительно небольшой, он готов пересмотреть свое решение…

Статические испытания самолета Кочеригина были продолжены, а знакомство Г.Н. Назарова с П.В. Дементьевым — будущим министром авиапромышленности — стало крепнуть.