Конструктор боевых машин - [105]
Танк ИС-3. 1945 г.
— Скорость, маневренность танка зависят от мощности мотора. Конструкторы дизеля в этом нам помогают. Но и мы, танкисты, тоже не зеваем. Вы скажете: что могут сделать танкисты — ведь они получают готовый мотор? Это, конечно, так. Но можно один и тот же мотор нагрузить совсем по-разному. Множество лошадиных сил забирают у двигателя различные вспомогательные агрегаты. Они высасывают из него часть той мощности, которая должна передаваться ходовой части. Разумеется, так нетрудно силу мотора разбазарить по пустякам.
Теперь мы умеем гораздо рациональнее, чем раньше, использовать силу мотора. Улучшив охлаждающую систему, мы не только выиграли место — мы попутно сэкономили несколько десятков лошадиных сил из тех, которые требуются для вентиляторов. Только тут мало-помалу набежала мощность целого гусеничного трактора или грузового автомобиля. Теперь мы направим ее по прямому назначению. Сами понимаете, как это важно для танка.
Трансмиссия танка ИС-3 не имела существенных отличий от трансмиссии танка ИС-2, а ходовая часть лишь немногим отличалась от ходовых частей танков ИС предыдущих выпусков.
История создания ИС-3, самого мощного танка второй мировой войны, вошла особой страницей в трудовую хронику Танкограда, породив немало различных мнений относительно авторства конструкции, противоречивых оценок его технических достоинств и даже масштабов его боевого использования. Но это неудивительно: мало кто знал, как рождался замысел новой машины, немногие привлекались к разработке проекта в полном объеме, не все высказанные идеи тут же документировались, и весьма ограниченное число людей знало о ходе испытаний. Поэтому наиболее ценными, на наш взгляд, являются свидетельства непосредственных участников создания грозной машины. Одним из них выступает главный конструктор Танкограда Ж. Я. Котин, поведавший специальному корреспонденту «Правды» о некоторых особенностях работы над новой машиной. Он никогда не стремился закрепить за собой авторства в той или иной разработке, ни одной из боевых машин не присваивалось его имя, как это делается, например, в авиации. А когда главного конструктора прямо спрашивали, кто является автором того или иного танка, то он всегда отмечал, что современную машину — танк или, к примеру, самолет — один человек ни «выдумать», ни спроектировать не в состоянии. Внося ясность в очередной вопрос об авторстве по тому или иному проекту, Ж. Я. Котин обычно подчеркивал, что историю создания любой машины нельзя отрывать от огромного труда конструкторов, инженеров, технологов, мастеров, рабочих, испытателей, танкистов… В беседе с журналистом А. Кочетковым о работе над танком ИС-3 главный конструктор не забыл назвать по именам своих товарищей: Н. Л. Духова, А. С. Ермолаева, М. Ф. Балжи. При этом важности и объема своего участия в этой работе он не подчеркивал. Об объективности Ж. Я. Котина можно судить по многим документам и литературным источникам, в них, наряду с именем главного конструктора, всегда можно увидеть имена его ближайших помощников, соратников и даже рядовых рабочих.
Инженер-конструктор М. Ф. Балжи.
Известно, что боевые машины во время войны разрабатывались, как правило, по заданиям Государственного Комитета Обороны. Что же касается непосредственно танка ИС-3, то его разработка действительно имела элементы конструкторской инициативы, исходящей прежде всего от самого Ж. Я. Котина, никогда не удовлетворявшегося достигнутым уровнем технического совершенства. Сложность в работе над проектом танка ИС-3 была связана и с известным высказыванием Верховного Главнокомандующего летом 1943 г. во время осмотра в Кремле тяжелого танка ИС-2. «На этих танках и будем заканчивать войну», — сказал тогда Сталин, и все знали, как нелегко меняет он свое решение. Нужно было иметь особую смелость, твердую уверенность, чтобы обратиться к Верховному Главнокомандующему вторично по делу, ранее им уже решенному.
К тому же на ЧКЗ работал конвейер по сборке тяжелых танков ИС-2, и этот конвейер был крупнейшим достижением кировцев, сумевших довести выпуск сложных боевых машин до высочайшего уровня производственной культуры и организованности. На танковый конвейер поставляли детали и узлы десятки цехов и заводов-смежников. Благодаря слаженной работе технологов и конструкторов, трудоемкость изготовления машин непрерывно снижалась. К концу 1943 г. завод дал фронту 102 танка ИС и тут же получил правительственное задание увеличить их выпуск в два раза. Коллектив кировцев срочно (в который раз!) перестроил цехи, перепланировал расстановку оборудования, создал новый сборочный цех и в первом квартале 1944 г. не только выполнил, а значительно перевыполнил задание правительства: фронт получил 250 тяжелых кировских танков. А в апреле, когда завод полностью прекратил производство «тридцатьчетверок», танкостроители выпустили 350 танков ИС. В следующем месяце — 400, в июне — 450, в июле — 500. Ежемесячно завод увеличивал выпуск тяжелых танков новой модели, принятой на вооружение всего полгода назад.
Директор завода И. М. Зальцман большую часть времени проводил в цехах, на конвейере, в невероятном напряжении обеспечивая выполнение программы по выпуску танков ИС-2. В своем рабочем кабинете он бывал редко, в основном по вечерам, когда накапливались необходимые для подписи бумаги. Зальцман, конечно, знал о том, что конструкторы работают над новыми моделями тяжелых танков и самоходных установок на их базе. Он по-прежнему часто заходил в конструкторское бюро, ежедневно встречался с Н. Л. Духовым, но, когда однажды вечером Котин и Духов вошли к нему в кабинет и разложили на длинном столе рабочие чертежи новой машины с совершенно иной конфигурацией корпуса и башни, даже редко удивлявшийся Зальцман задумался…
