Конструирование языков: от эсперанто до дотракийского - [8]
Для своего языка Хильдегарда разработала не только лексикон, но и алфавит. Он пользовался даже большей популярностью, чем сам язык, и дошел до нас в нескольких рукописях. Вот как он выглядит в Гигантском кодексе{22}:
Никто так и не знает, зачем Хильдегарда изобрела свой язык – для развлечения, для духовного совершенствования или для чего-то еще. Однако из уважения к ней как к первопроходцу лингвоконструирования Lingua ignota обычно причисляется к разряду философских языков, и за этим изобретением пытаются увидеть какой-то глубокий смысл. Эту традицию – в общем, ничем не обоснованную – я продолжаю и в этой книге, включив ее язык в раздел философских.
Философский язык Джона Уилкинса
Следующий язык, отнесенный к этому разделу, занимает свое место с намного большим правом. Его создатель Джон Уилкинс (1614–1672) жил в Англии XVII в. – очень непростое время для этой страны, что нашло свое отражение и в его бурной биографии. Уилкинс был не только многогранным ученым, но и видным университетским администратором: он успел повозглавлять колледж и в Оксфорде, и в Кембридже, а это очень большая редкость. В 1656 г. Уилкинс женился на младшей сестре Оливера Кромвеля. Правда, его шурин умер спустя два года, а в 1660 г. была восстановлена монархия, так что едва ли ему приходилось ожидать хорошего к себе отношения от новых властей. Тем не менее в 1668 г. он был рукоположен в епископы и оставался в этом сане до смерти, представляя умеренное крыло англиканской церкви.
Тогда же, в 1668 г., он опубликовал книгу «Опыт о подлинной символике и философском языке». Черновик ее сгорел в 1666 г. во время Великого лондонского пожара, но автор сумел восстановить свой труд. В «Опыте» Уилкинс предвидел много научных и технических открытий. В частности, он предложил заменить десятичную систему счисления восьмеричной, поскольку это было бы удобнее для деления на два{23}. Тем самым Уилкинс фактически предвосхитил использование двоичной системы счисления в современной компьютерной технике. Он предлагал, чтобы пенс состоял из 8 фартингов, шиллинг – из 8 пенсов, энджел – из 8 шиллингов, а фунт – из 8 энджелов. Впрочем, понимая, что это нереалистично, Уилкинс не стал и пытаться провести эту систему в жизнь. Вместо этого он предложил другую важную идею: создать пусть и десятичную, но зато унифицированную систему мер. Известно, что в основе традиционных мер длины лежат размеры человеческого тела; например, фут – это длина ступни (или, возможно, башмака) взрослого мужчины. Но ясно, что взрослые мужчины бывают разные, и ноги у них тоже различаются, а значит, унификацию обеспечить сложно, хотя разные способы стандартизации мер и изобретались. Поэтому Уилкинс предложил выработать универсальную меру длины на основе физических свойств маятника и мер времени, которые задаются движением небесных тел. Если подвесить тяжелый шар к тончайшей нити, получим маятник; как известно, периодичность колебаний такого идеального маятника не зависит от его массы, а зависит только от длины нити. Вот Уилкинс и предложил взять в качестве универсальной меры длину такой нити, при которой маятник за одну секунду доходит от одного крайнего положения до другого (или, другими словами, колеблется с периодом 2 секунды). Затем эту меру можно разделить или умножить на 10 частей, потом еще на 10 частей и так далее. Этим способом он изобрел не что иное, как метр – именно такова длина нити подобного маятника. Но нет пророка в своем отечестве: как известно, именно британцы пользуются метрической системой очень неохотно, предпочитая традиционную.
В предисловии к своей книге Уилкинс раскритиковал существующие языки, подчеркнув четыре их недостатка:
1. Омонимия: приводя в пример латинское слово liber, Уилкинс пишет, что «у грамотных людей оно означает 'кодекс', у политиков – 'пользующийся свободой', у ораторов – 'сын', а у крестьян – 'древесная кора'». Действительно, если мы откроем латинский словарь, то обнаружим там все четыре значения слова liber: 'книга', 'свободный', 'ребенок' и 'лыко' (правда, первое и четвертое значения имеют краткое
