Констрикторы - [3]

И больше ничего не надо!

А в пространстве уже трясутся незлые кулаки, трутся и толкают друг друга бедра, и вот уже на освобожденный центр площадки пятачка валиться наземь парочка, чтобы показать самый класс танцевального дворового мастерства. Не день, не два выкладывались они после рабочего дня, тренируясь в подвалах и на чердаках, но позади усталость и пот - сейчас время их триумфа.

Тела ритмично змеятся, нахлестываясь друг на друга, и в то же время избегаю касания: струиться огромной шелковой кистью обработанная всякой химией шевелюра парня, блестит черный "люрексом" на голове партнерши...

Мы упадем в объятья сада.

Да-дадада, дак-дада-да!

И вопят, вторя певцу-певичке опьяненные задором голоса...

Центр площадки, как издавна заведено, отдается "профессионалам", а край уже заполнили "отфонарщики" - здесь можно упасть на спину и просто дрыгать в воздухе ногами, можно пройтись на руках - да мало ли на какую дурь не толкает человека полная свобода движения; лишь веселым безумием сверкают в мелькании светофильтров глаза.

Все ли?

За разноцветицей огней сложно обнаружить пустоту, и все же слишком резко выделялся из общей массы один тяжелый "отсутствующий" взгляд-чужак. Это его запомнил по дороге Рудольф, прежде чем пустовзглядый незнакомец успел нырнуть под маску изменчивого света.

А было так... Взгляд этот - не в ритм, не в темп, - заскользил по бьющимся в тенетах музыки фигурам, замер на ближайшей тонкой талии, и она прекратила на миг извиваться.

- Привет. Партнершу ищешь? - вильнули шелковые бедра, и худая рученька с десятком тонких браслетов потянулась к восходящему солнцу на футболке.

Да, все началось вот так просто...

Ни говоря ни слова в ответ, пустовзлядый потянул ей навстречу свои лапищи; пальцы впились в ребра словно нарисованные тенью на майке, и на какой-то момент обоих скрыло сгустившееся облачко жидкого азота.

Совсем рядом виза упал на линолеум и завертелся волчком бритый юнец, его крик подхватили другие и среди слитного ора затерялся один вопль, вспыхнувший на миг тогда, когда пальцы пустовзглядого вошли вдруг в чужое худое тело, прорывая кожу. Тем более неслышим тихий хруст, а то, что девочка вдруг обмякла в руках партнера, что голова ее откинулась назад, что замерли, мутнея, вылезшие из орбит глаза, что кровь заструилась по талии - кто это заметит?

Кому это надо?

Блестящие от темно-красной жидкости пальцы ослабили хватку, тело сухо свалилось под танцующие ноги, - ноги пружины огромного веселого механизма-организма по имени дискотека.

И больше ничего не надо!

Неужели никто не обратит внимание хотя бы на неуместно медленные движения нового посетителя?

Никто.

Для "профессионалов" - центр площадки. Там - акробатика, там мастерство, там - восторженные взгляды зрителей. Но началось все на "периферии". Здесь с ума сходили кто как может, кто во что горазд.

Тело под ногами? Мало ли их валяется... Что - каждому пульс щупать? Где тут разглядишь, как липкие от крови пальцы уже мягко нашаривают вихляющие бока новой жертвы... Сжатие, хруст, вопль...

Визжит веселая толпа!

А голосок-то у певца - звоночек! Разве повериться что, под его светлое звучание могут приближаться к центру площадки неторопливые шаги убийцы?

Шелковая кисть волос танцора-солиста скрылась вдруг под склонившейся над ним спиной; затянутые в трикотаж глянцевые ноги задергались, забыв о ритме, и замерли вдруг, подогнувшись.

Некоторое время пустовзглядый еще мял мертвое тело. Девушка с "чулком" на голове с профессиональной резвостью отползла на четвереньках в сторону и забралась в случайную нишу посреди замерших вдруг ног. Затем поясница маньяка начала разгибаться - блеснуло солнце на футболке, повеяло холодом от открывшегося нечеловеческого взгляда...

- Что же вы ребята? - продребезжал издалека металлический голос диск-жокея. - Танцуем все!!!

И вновь дискотеку заполнило общее движение, больше похожее на конвульсию огромного многоголового и многоногого существа, старающегося выскочить из своей, ставшей тесной раковины-ограды. С криком затолпились, давя друг друга, подростки у входа, по особо медлительным спинам застучали кулаки... И снова сомкнулись на неудачливой жертве грязные руки, снова крик захлебнулся в кровавой пене, хлынувшей изо рта.

С коротким треском обрушилась на кусты поддерживающая навес колонна, волоча за собой потухающий софит, через зашатавшийся борт ограды прыгали люди, окончательно втаптывая в землю сломанные ветки.

Дискотека пустела. Ее сборный механизм-организм таял, превращаясь в отдельных напуганных людишек.

Еще одно тело забилось на полу в агонии. Заляпанные до локтей влажные руки со скрюченными пальцами зависли в воздухе; шарил по азотному дыму медленный взгляд: неужто кончена на сей раз работа? А чье это лицо кривляется тогда от страха среди громад аппаратуры?

Микрофон прыгал в дрожащей руке диск-жокея, и динамику еще удалось разнести по набережной последний, усиленный металлом вопль.

- Мы упадем... - заткнулась запись, и все стихло, так что дальнейший плеск реки сделался удивительно громким, и хорошо стало слышно, как неторопливо и тяжело переступает через похожие в азотной дымке на айсберги тела медлительный пустовзглядый убийца...