Константинов крест [сборник] - [15]

— И дальше?!

— Будет возбуждено уголовное дело по статье 153 Уголовного кодекса — за частнопредпринимательскую деятельность. И если я справлюсь, меня переведут в ОБХСС, — Хурадов сладко зажмурился.

Глаза прибалтов расширились.

— А вы говорите — «перестройка», — бросил им Понизов. — Хурадов, на дворе девяностый год. Акционерные общества одно за другим появляются. Банки частные! А вы собрались мужика гробить по какой-то лохматой статье…

Хурадов насупился.

— Подполковник Сипагин говорит, что раз статья за частнопредпринимательство не отменена, значит, по ней можно сажать.

— Ну, вот что! — обманчивое добродушие покинуло бывшего опера. Он возложил на хрупкое лейтенантское плечо массивную лапищу, задумчиво потрепал погон. — Ты участковый! На твоей территории ограблен поссовет. Кража на контроле. И если немедленно ею не займешься, ты у меня не то что мимо ОБХСС пролетишь, но и из ментовки вылетишь. И никакой Сипагин не поможет. Потому что, когда нажмет облисполком, он первый тебя сдаст. Это понял?!

Хурадов сглотнул, — видно, и впрямь понял.

— Так вот. Немедленно выезжай в Тургиново и выясни, где были твои подна дзорные со сто первого километра в ночь кражи. Поминутно выясни. Прихвати для прикрытия какого-нибудь пожарного и обшарь общагу. Если обнаружишь что-нибудь из поссовета, изымай официально, протоколом обыска. Вопросы есть?

— Никак нет, — Хурадов, хоть и огорченный, вытянулся. — Для меня высокая честь выполнить поручение легенды уголовного розыска!

— Кончай трендеть! И с утра с результатами ко мне! — Пони-зов легким пинком выставил начинающего подхалима.

С сомнением прищурился:

— Сколько я этого Бороду знаю, столько его пытаются посадить. Сам с Запада, и голова на западный манер устроена. К чему ни прикоснется, всё в золото обращает. Ныне, казалось бы, дожил до своего звездного часа. Развернулся. И — опять то же самое.

Телефон задребезжал.

Понизов поднял трубку. Глазами показал эстонцам, что звонят по их вопросу. Выслушал, мрачнея на глазах. С удрученным видом отсоединился. Оглядел поникших «экспедиторов».

— Пятс этот ваш… Точно, что Якобович? Может, перепутали отчество?

— Якобович, конечно, — багровый Валк принялся убирать блокнот в портфель, в полном расстройстве тыча мимо. Огладил белобрысый бобрик огорченный Алекс.

— А если Якобович, тогда чего вы здесь штаны протираете? — удивился Понизов. — Пошли в больницу. Нашли-таки в архиве ваше дело. Кто ищет, тот обрящет.

Считая розыгрыш удачным, подмигнул Тоомсу:

— Главное, вовремя к правильному пацану обратиться.

3.

Недалеко от входа в психбольницу, у магазина ТПС, с КамАЗа сгружали куски гранита. Подле, около вишневой «восьмерки», прохаживался владелец гранитной мастерской Щербатов. Высокий, под стать Понизову, но худющий шестидесятилетний бородач. В джинсиках «Левайс» и в замшевой курточке, в аромате мужского парфюма, с расписной тростью в правой руке и лайковыми перчатками — в левой. Ухоженный барин. Правда, интенсивно лысеющий со лба. Зато оставшиеся волосы беспорядочно лезли вверх витыми посеребренными проволочками. Легко было представить, какой непролазный «кустарник» торчал над этой высоколобой головой прежде.

— Здорово, Борис Вениаминович! — окликнул его Пони-зов. Щербатов обернулся, потеплел лицом. Добрые отношения меж ними установились еще с начала восьмидесятых, когда участковому Понизову поступали указания посадить тунеядца Щербатова, а тот, симпатизировавший талантливому предприимчивому мужику, находил увертки, чтобы указания не исполнять.

— О! Привет, поссовет! — в запевной своей манере откликнулся Щербатов. — Вышел в народ узнать, чем живет?

— Вышел, — подтвердил Понизов. — И чем живешь, народ?

— Вашими молитвами! Вот! Наладил поставки гранита с Урала. С божьей помощью надумал расширяться. В Дмитрово-Черкасах филиал открываю, — Щербатов горделиво помахал свежезарегистрированным уставом. — А то и вовсе туда переберусь.

— А в тюрьму перебраться не планируете?

— С чего бы? — Щербатов нахмурился. Шутки про тюрьму ему не нравились. — Прошли, слава богу, прежние времена. До сих пор вам, Николай Константинович, свечку благодарственную ставлю. А ныне свобода. Гуляй не хочу, — Борода улыбнулся, но, приглядевшись, посерел. Улыбка сделалась искательной. — Или что знаете?

Понизов подхватил его под локоть. Жестом извинившись перед гостями, отвел в сторону:

— Предлагаю обменяться информацией.

Щербатов, несколько озадаченный, согласно кивнул.

— Жизнь-то, оказывается, и впрямь по спирали движется. На вас, Борис Вениаминович, в райотдел анонимка поступила. Что изготавливаете «левые» памятники помимо кассы, и что наемный труд используете. В общем, нетрудовые доходы, как бы!

Щербатов опешил:

— Как же это может быть? Ведь… перестройка.

— Вот и перестраивайтесь по-быстрому, пока самого не перестроили. Похоже, кому-то вы дорогу перешли.

Подтолкнул шутливо:

— Теперь вы мне в порядке алаверды ответьте, не ваши каменотесы поссовет обчистили?

Щербатов замялся:

— Официально кто спросит, отвечу — не знаю. Голова дороже.

Убедился, что никто не слышит:

— А если приватно… Они — не они… На библии, конечно, не поклянусь. Но то, что вместо работы чешут языки, где бы найти, что плохо лежит, — этим достали. И как-то в шутку действительно вроде как проговорился, будто в вашем поссовете в кассе десяток тысяч рублей отложен — на покупку уазика. Ну, извините. Ляпнул, не сделав поправку на чувство юмора.