Константинополь Тихоокеанский - [50]

— Ваше императорское высочество, дозвольте доложиться! — Поскрёбышев, выслужив офицерский чин, очень старался «соответствовать», получалось пока не особо, но лиха беда начало.

— А, прапорщик, что-то быстро вы, трёх дней не прошло как в рейд отправились. И уже обратно. Кто же это, на важного пленника не похож. Здоровый однако оборванец, хотя и видно не из гольдов — типичная маньчжурская рожа.

— Вот ваше императорское высочество, золотишко.

— Ого, солидно. Неужели один намыл? Как его разговорить то, кто мало-мальски их язык понимает.

— Есть кореец, разбирает маньчжурскую речь. Привести?

— Не нужно. Сам веди дознание, постарайся узнать откуда золото, с кем работает, где берут продукты. Ну, не мне тебя учить.

— Так что, ваше императорское высочество, трое их было. Вот этот и два помельче. Тех сразу застрелили, а этот бежать, долго гнали. Не подвернул бы ногу — утёк.

— Шустрый значит. Ты, Прохор Сергеевич, (Поскрёбышев от поименования по отчеству распрямил плечи) поспрашивай эту бестию. Построже поспрашивай. Сильно построже. А золото по весу сдай в канцелярию. Половину стоимости в серебре получишь на свой отряд. Тебе тройная доля. Сейчас записку черкану.

— Так, ваше императорское, дело уж больно важное. Золото такой товар что всегда пригодится, а вдруг они там россыпь нашли. Я человек тёмный, из вчерашних солдат. Боюсь за такое важное дело браться.

— Ничего, господин прапорщик. Не боги горшки обжигают. Тебе в этих краях жить и служить, до капитана дорастёшь точно, слово великого князя. Потому и дерзай Прохор Сергеевич, впереди много лет службы. Начинай.

Самому вникать в дела нелегальных артелей не хотелось — время только терять. Нет здесь больших запасов золота, а намывать по крупицам — кто тогда Владивосток строить будет?

В последних числах апреля от корейских властей прибыла делегация — просили уточнить и окончательно определить границы. Данники цинской династии всё правильно поняли и не возмущались, очевидно ван Чхольджон дал прямой приказ своим чиновникам не прекословить. Так, с моей подачи Российская империя продвинулась по побережью Японского моря на юг вёрст на пятьдесят дальше, чем я помнил по картам окрестностей Владивостока, которые изучил от и до, описывая «в альтернативке» приключения удачливого адмирала Небогатова.

Проживающим уже на «нашей территории» корейцам великодушно разрешил десять лет оставаться в своих жилищах и вести прежний образ жизни, и принять русское подданство, если пожелают. Ни один не пожелал! Собрались и ушли на новые места. Вывозу имущества и угону скота приказал не препятствовать, впрочем живность в основном мои орлы и повыкупили, ожидая приезда «московских невест».

Хотя и не распространялся особо о наших с братом усилиях по переселению «людишек» из России на Дальний Восток, среди гвардейцев ходили упорные слухи, что цесаревич решил «войти в положение» и помочь верным слугам младшего брата — отправил во Владивосток молодых девок, для создания семей.

В марте солдаты даже ходили ко мне «депутацией», просили выделить участки под строительство домов. Когда узнал, что две с половиной сотни финляндцев решили остаться на Дальнем Востоке, дабы отслужив десять лет обустроиться здесь, во Владивостоке, ибо дома их никто не ждёт, а великий князь Константин тут будет жить и отцу служить, ибо у российского орла две головы. Одна, — брат Саша он при императоре и смотрит на запад, на поляков и австрияк с турками. Вторая голова, соответственно я, — хмуро взирающая на восток. На Китай-Японию-Корею и на океанские просторы.

Ого, как вывели-то. Какова она, мудрость народная! Признаюсь, расчувствовался, расстелил перед выборными достаточно подробную карту окрестностей города и коротенько рассказал, где в перспективе будут жилые поселения. Твёрдо пообещал один день в неделю, дополнительно к воскресенью, предоставлять всем пожелавшим стать владивостокцами для работ по обустройству усадеб и строительству домов. Денег на радостях выдавать не стал, на что, как понял по мимике, «депутация» втайне рассчитывала. Но обрадовал солдат, обещая им открыть кредит по сто рублей на обзаведение. Чтоб получали не деньгами, а товаром и материалами и прочими нужными в хозяйстве вещами. Кредит же я сам и погашу как только они дома поставят…

Через две недели «финляндцев-владивостокцев» стало почти четыре сотни. Ничего, выдержит карман великого князя, всё равно на балы не трачусь, хожу в походном сюртуке, а вместо дам света и полусвета две симпатичных и покладистых кореяночки — Глаша и Даша, которые ничего не стоят белому господину, мозг не выносят и драгоценностей не требуют.

В июне вернулись «Паллада» и «Диана», осевшие так, что страшно было за некогда красивые и стремительные фрегаты, напоминающие теперь транспортные корыта. Разумеется я промолчал, дело сделано великое — и продовольствия закупили и большой груз железа и чугуна. Правда, Бровцын сокрушался — дороже обошлось на десятую часть, а он уплатил, дрогнул. Надо было десант с кораблей звать, подвёл он великого князя, в чём и винится.

— Алексей Сергеевич, дорогой вы мой человек! Всё правильно сделали. Нам сей момент лишний раз с китаёзами цепляться не следует. И так их территориально обкорнали, а если ещё и грабить начнём, может и не выдержать Пекин. Нет, драка сейчас России невыгодна. Выиграть время до прихода «Амурского корпуса» — такова сегодня наша задача! А казна выдержит. Не на воровство же ушли деньги, не на излишества, а на закупку столь необходимых в робинзонском нашем положении товаров. Как с железом то удалось провернуть?