Константинополь Тихоокеанский - [28]
Отпечатанная десятитысячным тиражом карта «царского тракта» с обозначением расстояний между постоялыми дворами, характеристиками водных переправ и тому подобными полезными советами пользовалась у переселенцев небывалой популярностью. Даже у неграмотных, которые завидев «благородие в очках», кланялись и просили «зачесть где мы есть и кудыть ехать далее». То, что все переселенцы находятся под покровительством цесаревича и его младшего брата, кстати говоря, весьма помогало людям, ищущим лучшей доли. Зажиточные сибиряки подкармливали «странников» и многие оставались в Томской. Енисейской губерниях. Ну что с ними делать? Понять и простить, только так. Развитие Сибири дело хорошее, сам сибиряк. Но в этой «игре» я тот ферзь, которому нужны пешки на американском материке. Надо что-то придумать такое радикальное, вплоть до образования Тихоокеанского казачьего войска. На шнявах и корветах, ага.
— Ваше высочество, встречают, вон и дымы и всадники показались, к нам скачут, — поручик Белкин вывел меня из состояния глубокой задумчивости.
— Ах, да, спасибо поручик, а то я стихи в уме складывал. Ничего не замечал вокруг.
Офицер заулыбался. Любимую песню офицеров Российской армии «Кавалергарда век недолог» не далее как три часа назад на привале исполнили всем нашим небольшим отрядом. Я солировал, народ азартно и нестройно подпевал про «деву юную». Все знали, что в Красноярске будет и отдых, и вино и девы. Ну, здравствуй, любимый город Красноярск! В июле 2014 года тебя покинул, в январе 1844 возвращаюсь.
Глава 7
В Красноярске задержались на полтора месяца. К величайшему сожалению планам «прокатиться» до Енисейска и Минусинска сбыться было не суждено. К Константину Николаевичу с утра раннего выстраивались огромные очереди — сибиряки шли с челобитными о восстановлении попранной правды и справедливости, а также с прожектами по обустройству Сибири. Увы, жалоб на беспредел чиновников и прочей сволочи хватало, но что радовало — «конструктивных предложений» было на порядок больше.
С нерадивыми и корыстолюбивыми служаками надо было что-то делать. Борзели они тут, вдалеке от столицы, прям таки не по чину. Надо дать укорот, ой надо. Через три дня, немного разобравшись с жалобами, решил нагнать страху. Двух мздоимцев из губернской управы, в невеликих правда чинах, по приказу великого князя выпороли прямо у присутственного места. Жестоко. Шомполами.
— Котейку бьют, хозяйке намёк подают, — срифмовал Константин во время экзекуции, — Николай Павлович, родитель мой, очень уж добрый и мягкий человек. Моя б воля — приказал на кострах сжигать казнокрадов, живьём кожу сдирать с судей неправедных.
Губернатор, Василий Иванович Копылов и так болел беспрестанно, а после сего случая и вовсе слёг. Хотя его персонально репрессировать и не собирался. Да и кто б мне такую волю дал? Вот и «пропиарился» на чиновной мелочи, глядишь год-другой потише будут…
А вообще, земляки-красноярцы первой половины девятнадцатого века людьми были преинтереснейшими — патриоты земли енисейской, мечтающие о более тесной связи с метрополией. И железные дороги строить планировали, и воздушные шары запускать, учитывая направления ветров — предтеча дирижаблей, кстати! Я ознакомился с интересным проектом водной паромной переправы и даже моста через Енисей, стал обладателем двух десятков «секретных карт» с отметками золотых и серебряных россыпей, предна значенных для возвеличивания державы Российской. Даже чертежи огромной лесопилки, передвигаемой по тайге на рельсах из стволов деревьев, рассмотрел. Не отсюда ли Никита Михалков механического «Сибирского цирюльника» то придумал…
Весьма порадовали согласием работать на паях с великим князем золотопромышленники, приезжавшие в Красноярск из своих медвежьих углов и за честь почитавшие презентовать Константину самородок позаковыристей-пофигуристей и потяжелее. Свою дол скромно определял в четверть, полагая, что всё равно почтенные и богобоязненные купчины хоть немного, но обсчитают моё высочество, пребывающее за тысячи вёрст от «наших» приисков. Потому в Красноярск спешно ехал отставной лейтенант флота Павел Артамонович Забелин, получивший бесценный опыт на строительстве железнодорожной магистрали Санкт-Петербург — Москва. В Сибири Павлу Артамоновичу предстоит вести дела великого князя и, «от имени и по поручению» высокого покровителя бить по башке зарвавшихся бюрократов, если те вдруг осмелеют и попытаются закошмарить деловых партнёров молодого но предприимчивого Романова.
Интересно, но предложение о «постановке крыши» купцы и промышленники, все как один, восприняли как должное, и почитали Константина, предлагавшего создать совместное дело и его именем отбиваться от чиновников, за весьма мудрого юношу.
Главное — всем хорошо. И царский сын денежку получит на освоение низовий Енисея, на дороги и прокладку линий телеграфа, причём тут их в губернии и потратит, а не на поездки по европам и не на балерин-певичек. Такая забота о развитии сибирских земель весьма импонировало местному бомонду, — весточки из Томска, где происходило примерно то же, дошли до Красноярска оперативно. Да и промышленникам с купцами можно жить и трудиться спокойно, — кто ж в здравом уме посмеет «наехать» на бизнес великого князя? А что, во времена оные, путинские, именно так и работали успешные конторы — ставили зиц-председателем сына вице-премьера или отпрыска директора ФСБ и местные бандюки сразу же отскакивали в сторону. Ничего нового я не придумал. Сибиряки, вкалывавшие как проклятые весной-летом-осенью, в зимний период могли немного отдохнуть и, разумеется, ехали глянуть на царского сына, знаменитого поэта и исследователя земель сибирских и дальневосточных, а такоже заморских — американских!
Великий князь Константин Николаевич возвращается из Русской (аннексированной у Мексики) Калифорнии в Петербург и старается предотвратить Крымскую войну…
Даже век спустя все попытки «переиграть Цусиму» на форумах альтернативщиков неизменно заканчивались разгромом русских эскадр. Компьютерное моделирование нескольких сотен альтернативных вариантов в «нулевые» и «надцатые» годы 21 века только подчёркивало подавляющее превосходство Соединённого флота Японской империи над Второй Тихоокеанской эскадрой. Но, в этом варианте «многомирья», после внезапной смерти адмирала Рожественского, с новым командующим контр-адмиралом Небогатовым, всё пошло иначе…
Третья книга серии о попаданце в великого князя Константина Николаевича, охватывает период от войны двух «половинок» САСШ — Севера и Юга, до франко-прусской войны.
Вторая книга серии «Авантюра адмирала Небогатова».Принявший командование после смерти Рожественского, контр-адмирал Небогатов вопреки указаниям из Петербурга «делит» эскадру на две части и с самыми современными кораблями успешно прорывается Цусимским проливом. Вокруг Небогатова формируется команда из инициативных морских офицеров, творчески переосмысливших современную войну на море. Подводные лодки и минные заграждения помогают пресечь попытку Соединённого флота Японии бомбардировать Владивосток, начинается формирование дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота для высадки на Хоккайдо.
Четвертая книга о приключениях вселенца в великого князя Константина Николаевича, «Константинополь-Тихоокеанский — 4».
Александр, без малого триста лет отработавший "космическим шахтёром" у захватившего землю искусственного интеллекта - Великого Разума, после неудачной "перепрошивки" сознания оказался в 1965 году в теле незадачливого бухгалтера Виктора...
Что такое сказка? Это история. История, полная необычного, ужасного и чудесного, заставляющая птицу вашей фантазии расправить крылья и приготовится к полету длиною в одну повесть и… чуть дальше. Потому что, несмотря на все чудеса и небывалые несуразности, сказка несет в себе смысл. Такой старый и знакомый. Несет через века и такие же, но уже забытые, истории. И пусть иногда она бывает страшной, я считаю, что главное, что она должна нести в себе — это крупицу счастья. Настоящего, когда ты сопереживаешь героям и иногда улыбаешься, но сам не знаешь — почему… Я не говорю, что написал хорошую историю, слишком мало опыта.
Что делать человеку, причастному к уничтожению мира, в котором он жил? Тем более не хотевшему причинять кому либо страдания… Произведение о том, как два друга находят вход в древние немецкие подземелья. И весёлые поиски сокровищ перерастают в нечто кровавое. Первая часть романа «Крик в потерне». .
Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).
Как вышло, что в XIX веке Россия навсегда лишилась своих земель в Северной Америке? Что это, просчет царской дипломатии или тайна, которую успешно держали «забытой» на протяжении сотни лет? Наши современники Дмитрий и Марго ведут это почти детективное расследование. Головокружительный сюжет в лучших традициях авантюрного, исторического романа, яркие образы, умение автора передать неповторимую атмосферу и аромат далекой эпохи — всё это поможет вам шагнуть в эпоху последних лет царствования императрицы Екатерины II.
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..