Константинополь. Последняя осада. 1453 - [5]
Что действительно случилось с арабами, так это немыслимая катастрофа, неумолимо разворачивавшаяся шаг за шагом. Согласно собственным хроникам завоевателей, Льву удалось обмануть своих врагов с помощью совершенно необычной дипломатической хитрости, впечатляющей даже по византийским меркам. Он убедил Масламу, что сможет сдать город, если арабы, во-первых, уничтожат свои запасы продовольствия и, во-вторых, дадут какое-то количество зерна осажденным. Когда это было исполнено, Лев засел за стенами и отказался продолжать переговоры. Затем обманутая армия стала жертвой необычайно суровой зимы, к которой была плохо подготовлена. Снег лежал на земле сто дней; верблюды и лошади начали гибнуть от холода. Солдатам, все больше терявшим присутствие духа, приходилось питаться падалью. Греческие хроники (правда, неизвестно, насколько они объективны) сообщают и о более ужасных делах. «Рассказывают, — писал Феофан Исповедник сто лет спустя, — будто они даже запекали и ели умерших, а также заквашивали и поедали свои испражнения». Вслед за голодом начались болезни; тысячи человек умерли от холода. Арабы прежде не сталкивались со столь свирепыми зимами на Босфоре; они были застигнуты врасплох. Хоронить мертвых в слишком твердой земле было невозможно: тысячи трупов пришлось сбросить в море.
С наступлением весны прибыл большой арабский флот. Он вез продовольствие и снаряжение для пострадавшей армии, рассчитывая укрепить силы осаждающих. Однако удача отвернулась от них, и им не повезло и на этот раз. Арабы, остерегаясь «греческого огня», после разгрузки кораблей спрятали их у побережья Азии. К несчастью, несколько матросов-христиан из Египта перешли на сторону императора и выдали местоположение флота. Византийские корабли, вооруженные «греческим огнем», застали врасплох арабские суда и уничтожили их. Другая армия, высланная в качестве подкрепления из Сирии, попала в засаду и была в буквальном смысле изрублена в куски византийской пехотой. Тем временем Лев, неутомимо изобретавший все новые хитрости, вел переговоры с язычниками-болгарами. Он убедил их напасть на «неверных» близ стен города; в результате состоялось сражение, унесшее жизни двадцати двух тысяч арабов. 15 августа 718 года (то есть почти по прошествии года с момента прибытия) армии халифа сняли осаду и в беспорядке двинулись домой по суше и по морю. А когда изнуренные солдаты отступали через Анатолийское плато, судьба нанесла по «делу мусульман» еще один удар. Бури на Мраморном море уничтожили несколько кораблей, а остальные погибли в результате подводного извержения вулкана в Эгейском море. «Морская вода закипела, и когда смола, которой просмолены были корабли, растаяла, они потонули в глубинах вместе с командой и со всем, что было на них». Из громадного флота, отправившегося в плавание, лишь пять судов вернулось в Сирию, «дабы принести весть о могуществе Господа и делах его». Византия согнулась, но не погибла под натиском мусульман. Константинополь выстоял благодаря соединению технических инноваций, искусной дипломатии, талантам отдельных людей, мощным укреплениям — и явному везению: всему этому суждено было повториться бесконечное число раз на протяжении грядущих столетий. Неудивительно, что в подобных обстоятельствах византийцы объяснили происшедшее на свой лад: «Господь и Пресвятая Дева, Матерь Божия, защитили Город и империю христиан, и… тех, кто взывает ко Господу, поистине никогда Он не оставляет окончательно, пусть даже наказывая нас на краткое время за грехи наши».
Неудачная попытка мусульман захватить город в 717 году имела далеко идущие последствия. Гибель Константинополя открыла бы путь мусульманской экспансии в Европу, что коренным образом могло изменить все будущее Запада; этот вопрос остается одним из величайших «а что было бы, если» в истории. В результате победы Византии приостановился первый мощный натиск исламского джихада, достигший своей высшей точки пятнадцать лет спустя на противоположной стороне Средиземноморья, где силы мусульман потерпели поражение на берегах Луары, всего в ста пятидесяти милях к югу от Парижа[2].
Для самих мусульман поражение в Константинополе, молва о котором разнеслась очень далеко, стало в гораздо большей степени теологической, нежели военной проблемой. В течение первого столетия существования «истинной веры» мусульмане почти не имели оснований сомневаться в ее окончательной победе. Закон джихада диктовал необходимость завоеваний. Однако под стенами Константинополя ислам получил отпор от, так сказать, своего собственного зеркального отражения: христианство являлось соперником ислама, представляя собой монотеистическую религию, обладавшую таким же миссионерским духом и полную решимости увеличивать число новообращенных. Константинополь обозначил линию фронта в длительной борьбе между двумя во многом похожими представлениями об истине, сохранившуюся в течение нескольких столетий. Между тем исламским мыслителям пришлось признать фактическое изменение отношений между «пространством ислама» и «пространством войны». Окончательное завоевание немусульманского мира, по их мнению, откладывалось, возможно, до самого конца света. Некоторые знатоки законов говорили о третьем состоянии — «пространстве перемирия», чтобы выразить мысль об отсрочке окончательной победы. Эпоха джихада, казалось, закончилась.
Книга британского историка Роджера Кроули посвящена эпохе великих завоеваний и географических открытий XV–XVI вв. За неполные тридцать лет правления короля Мануэла I португальским мореходам удалось укротить ветра Атлантики, покорить океаны и утвердиться в неизведанных землях — Васко да Гама открыл морской путь в Индию, Педру Кабрал достиг берегов Южной Америки, Франсишку ди Алмейда стал первым вице-королем Индии, Афонсу ди Албукерк основал колонии в Персидском заливе и Малакке. Автор живо и ярко описывает жизнь и подвиги этих бесстрашных мореплавателей, кораблекрушения, морские сражения и другие суровые испытания, выпавшие на долю основателей первой мировой империи.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.