Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2 - [7]

Осмотрев пермский вариант памятника первому приемнику, я убедился, что все основные компоненты на нем обозначены (для памятника простительно не иметь проводов и проволочной антенны). Больше всего меня утешило наличие детали, о которой мы еще поговорим особо. Это так называемый когерер, едва ли не главное, что есть в данном приемнике. Дело в том, что на ленинградско-петербургском памятнике – и в этом загадка! – он, похоже, сознательно утаен.

Вот мы и вернулись к нашему, к петербургскому.

Пора собраться с мыслями и обойти памятник.

Сразу бросится в глаза почтенных размеров устройство, расположенное за спиной Попова у его ног. Это индукционная катушка Румкорфа, с вибратором Герца. Надо полагать, катушку с разрядником сейчас унесут отсюда на заданное расстояние – с ее и Божьей помощью будут посылаться в пространство электромагнитные импульсы («герцовские лучи», сказали б тогда). А иначе что она тут делает за спиной Попова? Предъявленная в своем громоздком величии индукционная катушка Румкорфа способна индуцировать мысль, что тут она самая главная. Но мы так думать не будем. Новизна изобретения связана отнюдь не с ней. Обратимся к тому, собственно, что есть приемник.

Постамент высок, да и кафедра высока, а тут еще рука докладчика заслоняет вид на приемник, но ничего, рассмотреть можно – заглянем-ка сбоку за локоть Попова. Нечто цилиндрическое, похожее на консервную банку, – это высокочувствительное телеграфное реле. Хорошо смотрится «деревянная» (как бы деревянная) стенка. С внутренней стороны к ней что-то примыкает плоское, плохо различимое, похожее на другую «дощечку», – нет, не «дощечка», это батареи питания. Интересно, почему прибор на кафедре так повернут, что обращен к публике тыльной, малоинтересной стороной? Ведь самое главное – на той, на лицевой стороне, по ту сторону стенки. Самое важное увидит лишь тот, кто зайдет докладчику за спину. И вот мы, стоя за спиной Попова, глядим на переднюю стенку, и что же мы видим? Звонок.

Это правильно, что звонок. Ему тут место. Но где же когерер?

Когерер (сейчас объясню), или иначе трубка Бранли, по имени ее изобретателя Эдуарда Бранли, – это действительно трубка: сама стеклянная, а внутри металлические опилки. «Сопротивление электрическому току» в ней резко падает под воздействием «герцовских лучей», потому что опилки в трубке то ли «сцепляются» (так по Лоджу), то ли «свариваются» (так по Попову), но, что бы там ни говорили ученые про свойства металлического порошка, их воодушевляло одно: это устройство способно реагировать на электромагнитные колебания. Только после каждого срабатывания надо трубку встряхивать.

Оливер Джозеф Лодж, почитаемый в Англии как изобретатель радио, включал когерер (он и придумал слово) в цепь с регистрирующим устройством – стрелочным гальванометром или простым звонком. Под воздействием импульса, посланного с вибратора Герца, когерер переходил в состояние высокой проводимости, о чем и сообщал регистратор – допустим, звонок. Чтобы прекратить трезвон, надо было дать щелчок трубочке с опилками. В опытах Лоджа по ней постукивал молоточек, связанный с часовым механизмом.

А что же наш Попов? Он продолжил опыты Лоджа. Он соединил с когерером сам звонок, то есть ввел обратную связь: когда под воздействием электромагнитного импульса когерер переключался в состояние высокой проводимости, чувствительное реле (важное добавление!) подключало к батареям звонок, боек его якоря звучно ударял по чашечке и тут же тюкал по когереру тот, встряхнутый, вновь обретал большое сопротивление, и звонок посредством опять же реле отключался. Долгий сигнал – звонок долго звучит, короткий – коротко.

Следом за Поповым эту же схему применил Маркони, предложив свой вариант когерера.

Но что нам Маркони? Мы о другом.

И вот, пока Попов, значит, читает на постаменте доклад, мы стоим за его спиной, глядим на приемник и видим на стенке звонок, но не видим когерера. А ведь доклад по большей части посвящен именно трубке с металлическим порошком, и называется он не как-нибудь, а, напомню: «Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям». Проблема когерера сильно волновала Попова. Он и впоследствии усовершенствовал эти когереры… В Музее связи представлена целая коллекция порошков, использованных Поповым. Ну и где же когерер?

Попову ставят в заслугу, что он применил в своем аппарате проволочную антенну (уже изобретенную Теслой), – отлично! И с чем же Попов соединил проволоку? Конечно, с когерером! А его нет.

Мне скажут: это не натуральный макет приемника, а обобщенный образ. Почему бы не пренебречь какой-то невыразительной трубкой, когда уже имеется всем понятный звонок? Но подождите: батареи, прижатые к тыльной стороне стенки, почти не видны, но о них не забыли, однако. На самом звонке вполне отчетливо обозначен банальный электромагнит. Даже пара держателей для когерера есть, а самого когерера между ними нет.

А вот на новейшем пермском памятнике у когерера даже имеется утолщение посередине – обозначает эта, казалось бы, ничтожная деталь резиновый уплотнитель, предохраняющий когерер от разбивания бойком. Даже так!