Консервативный вызов русской культуры - Русский лик - [125]

В. Б. Сейчас становится все более ясно, что как бы кто ни относился к самой идее коммунизма, но в советское время была создана великая культура, и большой стиль советской культуры становится общепризнанным достижением мировой цивилизации. Уже нет разницы, кто был за, кто против, - все были в атмосфере этого большого стиля. Все творили, даже ругаясь, одно общее дело. Может, оно и поможет нам выжить в будущем?

С. Я. Сейчас, когда Россия словно скукожилась, мысленно все время возвращаюсь в молодые годы. Мне удалось тогда принять участие в организации 150 самых различных выставок: реставрационных, иконных, портретных. Показывал я и собрания частных коллекционеров, и работы авангардистов, и творчество своих друзей. Выставки эти как бы работали против советской власти. Иконы - против безбожников, портреты дворян и помещиков прославление крепостной России, личные коллекции - пособничество частному капиталу, да и друзья мои художники отнюдь не конформистами были. Однажды редактор издательского отдела Русского музея, тихий человечек, прозванный почему-то Феофаном, злобно кинул мне: "Вы восхваляете изображенных на портретах, до небес возносите, а они же угнетали народ". А я ему: "Ты не подумал, что сидишь в Михайловском дворце, построенном этими угнетателями. Не будь их, тебе и сидеть негде было бы, да и зарплату не за что получать".

В Петрозаводске каждый месяц давали мне вести часовую телепрограмму в прямом эфире. Рассказывал я о северных иконах, древнем Пскове и Новгороде, знакомил со вновь открытыми русскими художниками. Однажды даже позвонили из местного обкома на студию, чтобы выразить благодарность. Да и зрители на улице благодарственно раскланивались. А сегодня на телевидении процветают вседозволенность, залежалая американская туфта, порнуха, Боря Моисеев. Наши передачи о старых иконах, о блестящих провинциальных портретистах выглядели бы нынче криком динозавра. Зато сколько теперь юмора, сатиры - на весь мир хватит. Я по натуре человек веселый и ох как люблю хороший юмор, особенно из уст людей других профессий. Но когда Хазанова сменяют Петросян Степаненко, за ними дежурят по стране Жванецкий, Шифрин, Карцев, Арканов, Ширвиндт - имя им легион -это же одесский привоз, а не российское телевидение. Недавно я прочитал в посмертно изданной книге гениального композитора Валерия Гаврилина (кто о нем вспоминает, как и о блестящих поэтах Татьяне Глушковой и Юрии Кузнецове?) следующие строчки: "Развлечения и увеселения - признак ожесточения общества. Чем ожесточеннее общество, тем больше юмора". Это написано в 1977 году. Что бы совестливый композитор сказал сейчас? Первую свою премию по культуре нынешний президент вручил Жванецкому (кстати, В.Гафт куда одареннее и злободневнее). Жванецкий лучший писатель в стране Пушкина, Гоголя и Достоевского!!! Не пытайтесь, зашедшиеся в нездоровом смехе оппоненты, обвинить меня в квасном патриотизме. В застойные годы моя мастерская, известный на всю Москву "бункер", была клубом, где встречались итальянцы, финны, евреи, эстонцы, американцы, грузины, татары, французы, немцы. Я никогда не отбирал друзей по национальному признаку. Почему же сейчас, когда я говорю, что восторгаюсь неповторимой прозой Распутина, Астафьева, Белова и Шукшина, "продвинутые" брезгливо отворачиваются? Да и в былые времена, когда тысячи людей стояли в очереди на выставку открытого нами талантливого шабловского художника, сказочника и чародея Ефима Честнякова, вроде бы близкий ко мне круг "ценителей" прекрасного не жаловал эти вернисажи своим присутствием. Несказанный свет, пронизывающий воздух честняковских полотен, казался им слишком заземленным и простонародным.

В. Б. Поразительно, однако так называемой русской элитарной интеллигенции издавна, еще с девятнадцатого века, присуще презрение к своему народу. К идеологии советской это не имеет никакого отношения - это было и в царское время, и в советское, и сейчас, в антисоветское,презрение к собственной национальной культуре, к собственному фольклору, к песням и танцам, к собственной кухне, к национальным костюмам? Я всегда этому поражался. Ведь я объездил весь мир. Английский аристократ - ну нет у него презрения к собственной национальной культуре. То же - немецкий интеллектуал, испанский. Все гордятся и танцами своими национальными, и костюмами. По-моему, только у нас элита презирает все свое... Ведь даже африканская какая-то элита или азиатская, даже те из них, кто вовлечен в американизацию, - у них презрения к собственной национальной культуре нет. Почему это присуще издавна русской интеллигенции? Вот в чем здесь загадка?

С. Я. Знаешь, Володя, стоит ли огульно всех интеллигентами величать?

В. Б. Не всех, естественно, но я говорю о так называемой элите...

С. Я. Что такое прогрессивная интеллигенция и духовная элита? Солженицын провидчески противопоставил этим понятиям клан образованцев, обделенных талантом и даром творчества, но умеющих приспособиться, вовремя полакейничать и слегка повздорить с хозяевами. Советская власть многих лишала возможности свободного плавания, заставляла искать нелегкие пути самовыражения и поиска духовной состоятельности. Диссидентская литература сделала немало для расшатывания основ империи, особенно такие ее представители, как Солженицын, Максимов, Владимов, Бородин, Зиновьев. Но ведь массовые писания диссидентов отличались не только резким протестом, но и абсолютным отсутствием литературного качества. Такие писатели, как Войнович, не поднимались в своих опусах выше критических и юмористических страниц "Крокодила" или михалковского "Фитиля": и "Чонкин", и "Шапка" прекрасно вписываются в жанр советской юмористики, только бичуют политическую составляющую тоталитаризма. Юмор диссидентов и сравниться не может с произведениями Аверченко и других авторов "Сатирикона". Помня свежесть и даровитость аксеновских "Коллег" и "Звездного билета", я пытался узнать почерк способного литератора в диссидентской его закрученности. Увы, читать эти заумные навороты можно лишь при наличии свободного от работы времени. А уж когда в одном из его перестроечных интервью в "Московском комсомольце" появились цитируемые ниже строки, я понял, в чем же заключаются основы диссидентской демократии.