Консервативный вызов русской культуры - Русский лик - [111]

ТИХАЯ МОЯ РОДИНА

В.Белову

Тихая моя родина!

Ивы, река, соловьи...

Мать моя здесь похоронена

В детские годы мои.

- Где тут погост? Вы не видели?

Сам я найти не могу.

Тихо ответили жители:

- Это на том берегу.

Тихо ответили жители,

Тихо проехал обоз.

Купол церковной обители

Яркой травою зарос.

Тина теперь и болотина

Там, где купаться любил...

Тихая моя родина,

Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,

Тот же зеленый простор.

Словно ворона веселая,

Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..

Время придет уезжать

Речка за мною туманная

Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.

Николай Рубцов, 1964

НЕОЖИДАННОЕ ЧУДО

РУБЦОВА

Николай Рубцов естественен в русской классической поэзии.

Рубцов неожидан и с трудом вписывается в поэзию своего поколения. Среди поэтов-шестидесятников он кажется неким классическим анахронизмом. Евтушенко и Ахмадулина, Вознесенский и Окуджава спешили вперегонку за своим временем, подстраивались под ту или иную эпоху. Николай Рубцов подпитывался от животворных корней народной культуры и потому был более сокровенен и невосприимчив к суете времени. Вот потому его срезали под корень как ненужного прогрессу - так же, как срезали раньше Сергея Есенина и Павла Васильева.

Николай Рубцов - мой земляк, с того русского Севера, который в эпоху крушения русской духовности сумел стать удерживающим центром. Не случайно именно русский Север породил еще одно уникальное явление культуры XX века деревенскую прозу, от Федора Абрамова до Владимира Личутина. Север сохранил миру русский эпос. Может быть, потому его нынче держат в таком запустении, что боятся - вдруг какой-нибудь Илья Муромец вырвется из недорубленных северных лесов?!

Судьба Николая Рубцова - это и судьба русского Севера. Сиротство, детдомовщина, отрыв от корней - на это в какой-то мере были обречены все русские люди. Таким, как Николай Рубцов, досталось поболе всех. Сиротство никого не украшает. Не вина это, а большая беда, грусть неизлечимая. Окунувшись с детства в мир зла, насилия, грубости, одиночества, трудно обрести стабильность и уравновешенность. Потому именно детдомовец Рубцов так обостренно описал в своих стихах тихие радости деревенского лада, что сам был их лишен, наблюдал за ладом из угрюмых окон деревенского приюта. Из той же детдомовщины - метания и неуравновешенность Виктора Астафьева, Владимира Максимова. Оттуда же неизбывная тоска по дому, по оседлости и в то же время неумение жить в доме, в оседлости, кочевое сознание. Валентин Распутин или Василий Белов, при всей видимой близости к Николаю Рубцову, воспринимают мир совсем по-иному.

Как же ненавидел свою неустроенность, свою кочевую поэт! Своими светлыми лирическими стихами он отрицал свое пьянство, свой неуют, свое сиротство. Он, может, даже неосознанно бросил свой мощный вызов тем силам, которые обрекли его Россию на бездуховность и бездумность.

Россия, Русь! Храни себя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы

Со всех сторон нагрянули они,

Иных времен татары и монголы...

Вся сегодняшняя Россия похожа на Колю Рубцова, в шарфике, в драном пальтишке мечущегося в поисках своего угла. Вроде бы обрел, нашел пристанище, кончилось великое кочевье... Жена, дом... Оказалось, подмена. Вместо жены - женщина, вместо дома - квартира. Здесь и ждала его смерть, жуткая, жестокая. Неужели такая судьба ждет и Россию? Неужели эти "иновременные татары" сумеют расправиться со все еще святой Русью? Пусть в рубищах, пусть в корчах от насланных болезней, но непоколебимо святой, как был святым, высокодуховным, чистым и сам Николай Рубцов при всех своих сиротско-кочевных выходках. Благополучный синклит поэтов

сверстников уступал Родину, отказывался от своей жертвенности. Бог выбрал Николая Рубцова и не ошибся. Кто из нынешних благополучных бросит в него камень?

Глубинная русская духовность, подземная Русь даже не отзывалась на все быстротекущие российские перевороты и была права. В этом ее победность, ее русский менталитет. Сквозь сражения и поражения, сквозь космодромы и полигоны, участвуя во всем этом, она одновременно и царит над этим:

Мир такой справедливый,

Даже нечего крыть...

- Филя, что молчаливый?

- А о чем говорить?..

Совершенная и простая форма его стихов созвучна русской душе. Поэтому после Есенина он стал вторым в столетии таким же народным поэтом. Увы, и судьбы их в чем-то повторились. Николай Рубцов писал о своем старшем собрате:

Да, недолго глядел он на Русь

Голубыми глазами поэта.

Эти строчки оказались пророческими и для него самого. Но жива и будет жить его неожиданная для нашего скомканного времени классическая поэзия. Неожиданное чудо Рубцова спасительно для всей русской культуры.

Валентин Сорокин

Сорокин Валентин Владимирович родился 25 июля 1936 года на хуторе Ивашлак Зилаирского района Башкирии. Поэт, публицист. После окончания профтехучилища около десяти лет работал крановщиком мартеновского цеха на Челябинском металлургическом заводе. Учился в горно-механическом техникуме и на Высших литературных курсах при Литературном институте. Работал в журналах "Волга", "Молодая гвардия", в издательстве "Современник". Первая книга стихов вышла в Челябинске в 1960 году. Своим литературным учителем считает Василия Федорова. Автор многих книг стихотворений и поэм. Лауреат премии Ленинского комсомола. Член Союза писателей СССР с 1962 года. Проректор Литературного института. Сопредседатель Союза писателей России. Живет в Москве.