Конрад, или Ребёнок из консервной банки - [26]

Женщина ощупала краешек ковра, чтобы увидеть, какие в нем нитки и основа.

— Двенадцать пятьдесят за квадратный метр, — ответила она.

— Так дорого? — воскликнула Кити и подмигнула госпоже Бартолотти.

— Так мы не будем его сдавать, простите за беспокойство, — извинилась госпожа Бартолотти и сказала Кити: — Несем его назад, дочка.

И они направились с ковром к дверям, но не тем, в которые зашли, а к тем, что вели во двор.

— Вы куда? — спросила приемщица.

— Мы живем в этом доме, на четвертом этаже, — сказала Кити. — Так нам ближе.

Женщина только три недели назад перешла сюда работать из другого филиала и еще не знала жителей дома. Поэтому она открыла задние двери и выпустила их на лестницу. В это время в «Химчистку» зашла какая-то клиентка, поэтому женщина быстро закрыла двери и не увидела, что госпожа Бартолотти с Кити не поднялись на четвертый этаж, а очень быстро позвонили в задние двери аптеки господина Эгона.

Звонили они очень громко и очень долго. Господин Эгон стоял за прилавком и продавал лекарства. Он слышал звонок в задние двери, но подумал: «Тот, кто там заливается, может прекрасно зайти через переднюю дверь!» И только когда настойчивый звонок начал его раздражать, он сказал покупательнице, которую обслуживал:

— Минуточку, уважаемая госпожа, там кто-то звонит в заднюю дверь!

Господин Эгон прошел одну комнату, вторую, третью и подошел к задней двери. Он хотел хорошо отругать нахального посетителя, который так настырно рвался в аптеку, но до этого не дошло. Как только он открыл дверь, госпожа Бартолотти отпихнула его в сторону и протолкалась с ковром в комнату, а следом зашла Кити и закрыла дверь. Госпожа Бартолотти раздвинула пустые картонные коробки и ящики с сухим молоком для грудничков, чтобы можно было развернуть ковер.

— Что это значит? — испуганно спросил господин Эгон.

— Его надо спрятать, — сказала госпожа Бартолотти и начала разворачивать ковер.

— Зачем тебе прятать у меня свой ковер?

— Не ковер! Надо спрятать Конрада!

— А где он?

Госпожа Бартолотти тяжело вздохнула: какой же этот Эгон бестолковый!

— В ковре, а где же еще, болван!

И она развернула ковер до конца. На нем, едва дыша, лежал Конрад, невероятно запыленный, потому что ковер и правда надо было отдать в химчистку.

— Сядь, я тебе всё объясню, — сказала госпожа Бартолотти аптекарю.

— Деточка моя, в аптеке полно людей! — воскликнул тот.

— Так вытури их и закрой двери!

Но вмешалась Кити:

— Но, госпожа Бартолотти, это всем бы слишком бросилось в глаза! Нельзя так просто закрыть аптеку. Ведь люди спрашивали бы друг друга, почему господин Эгон закрыл её.

«Ты смотри, эта Кити не такая глупая, как я всегда считал» — подумал господин Эгон.

Из аптеки через две комнаты долетал недовольный гомон. Какая-то женщина крикнула:

— Господин аптекарь, я очень спешу, куда вы делись?

Господин Эгон побежал туда.

— Если он не может поговорить со мной тут, то я с ним поговорю там, — сказала госпожа Бартолотти, схватила белый халат, который висел на крючке, и надела его. На желтые волосы она натянула белый колпак, что лежал на картонной коробке.

Конрад сидел на середине ковра и кашлял, ведь, пока его несли, слишком наглотался пыли. Одновременно он старался стереть платочком грязь с лица и рук.

— Деточка моя, нельзя же так… — шепотом начал было господин Эгон, когда одетая в белое госпожа Бартолотти появилась рядом с ним за прилавком.

— Все можно, — так же шепотом перебила его госпожа Бартолотти, схватила ступку и принялась так рьяно орудовать пестиком, словно хотела самые твердые таблетки растереть в самый мелкий порошок. Пока господин Эгон брал рецепты и деньги, и отдавал лекарства и сдачу, она тихонько сказала ему: — Конрада нам ошибочно прислали и хотят забрать назад!

— Об этом не может быть и речи! — Господин Эгон так разволновался, что выкрикнул эти слова вслух.

Человек, который именно в этот момент подавал ему рецепт, недоуменно спросил:

— Почему вы не хотите дать мне лекарства от давления? Они вредные?

— Извините, — сказал господин Эгон и прошептал госпоже Бартолотти: — Ты же заплатила за него?

— Нет, — ответила госпожа Бартолотти и шепотом рассказала ему все, что было написано в голубом письме.

Покупатели знали господина Эгона как спокойного, приветливого человека и теперь очень удивились, потому что он просто кидал им лекарства и сдачу на прилавок, не отвечая на приветствия, не спрашивая об их здоровье. Когда какая-то женщина захотела взвеситься на медицинских весах, он просто отмахнулся от неё, а когда какой-то мужчина спросил, не горькие ли лекарства, которые ему выписал врач, господин Эгон его вообще не услышал.

Закончив шепотом свой рассказ под стук пестика, госпожа Бартолотти спросила его:

— Так ты мне поможешь?

— Конечно! — воскликнул господин Эгон, и бабушка, которой он отдавал бутылочку травяного настоя от кашля, страшно обрадовалась, потому что перед этим спрашивала его, уверен ли он, что от кашля лучше всего помогает настой из трав.

Госпожа Бартолотти поставила ступку на полку, шепнула: «Я отведу его наверх», — и побежала через две комнаты к Конраду и Кити.

— Все хорошо! — закричала она.