Конкурс Мэйл.Ру - [68]

Я выключил ноутбук и пошел в ванную. Посмотрел в зеркало на свою обросшую физиономию и не узнал самого себя. Я разделся, стянул с плеча бинты, залез в горячую ванну. Удивительно, вчера еще рана сильно кровоточила, а сегодня вовсю затянулась. Целый час я с великим блаженством отмокал от всего того зла, которое накопилось во мне. И когда вытащил пробку в ванной, мне показалось, что вода забрала с собой все плохое и грязное, что было в моей душе.

Я одел белую рубашку, все чистое и новое. Только свитер у меня был всего лишь один, а в квартире еще не начали топить. Одел тот, что был на мне все эти дни.

Я рано лег спать и без всяких снов спокойно проспал до 8 утра следующего дня.

ЧАСТЬ СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Я проснулся с ощущением, что я совершенно здоров. Все было, как в старые добрые времена. Только в комнате стоял кавардак, не было рядом Дашки и еще я по-прежнему чувствовал незримый покой, благодатно сходивший на меня. Я потянулся и вскочил с тахты. Быстро сбегал в ванную, умылся, вернулся в спальню, зажег лампаду перед иконами и прочитал утреннее правило. Сделал зарядку. Собрал валявшиеся на полу вещи, которые я вчера вытряхнул из рюкзака, отнес все в ванную — некогда мне ими заниматься. Шкаф по-прежнему загораживал окно, мне захотелось подвинуть его на место, но я несколько переоценил свои силы, мне это не удалось, и я махнул на него рукой. Я приготовил на скорую руку яичницу и кофе, позавтракал, вымыл посуду. Больше заняться пока что было нечем. Взял Библию и стал читать Апокалипсис.

«И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них. Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их».

В двенадцать часов я включил ноутбук Длинноухого и зашел на главную страницу Мэйла. Там уже был вывешен список победителей всех конкурсов. Мой ник красовался на первом месте. В тотализаторе бушевали страсти. Большинство народа ставило на Цыпочку и теперь обвиняло администрацию в фальсификации результатов конкурса. Лишь немногие были рады, в том числе Гоша Пулькин. Он давал интервью новостям первого канала и был страшно доволен.

— Эх, Гоша-Гоша, знал бы ты, какой ценой заплачено за твой выигрыш. И сколько еще заплатишь ты сам, бедолага… — пожалел я его и выключил ноутбук.

Мне не пришлось долго искать себе новые занятия. Через полчаса раздался звонок в дверь. Я пошел открывать. За порогом стояла группа людей в форме внутренних войск и в масках. Их было человек десять.

— Зачем вас столько? — спросил я, усмехнувшись, и пропустил их в квартиру. Вслед за ними в квартиру юркнул маленький вертлявый человечек, которого я сначала не заметил из-за его роста, в руках у него была видеокамера.

— Постойте, вы с ними? — спросил я, схватив его за рукав. Он оглянулся и я увидел знакомые белесые водянистые глаза. — Михаил? — удивился я. — Исцелитель?. — В ответ он подмигнул мне и юркнул вперед, в спальню. Я прошел следом.

— Вам нужны все эти церемонии? — лениво спросил один из военных. — Зачитывать приговор?

— Да нет, не надо, — сказал я. — Делайте свое дело. Только поскорее.

— А вот учить нас не надо, — высунулся сзади Михаил. — Мы сами разберемся, что и как.

— Вы готовы? — оглянулся на него военный, который заговорил со мной. Очевидно, он был здесь старшим.

— Всегда готов! — радостно воскликнул Исцелитель.

— Как вы собираетесь меня убить? — спросил я.

— Казнить, а не убить, — поправил старший. — Вам будет введена внутривенно смертельная доза фенадола. Снимите свитер.

Я стянул свитер. Из нагрудного кармана выпал один из крестиков, которые я собирался взять в Чумной форт. При виде его Исцелитель побагровел и повелительным тоном приказал старшему из военных:

— Разденьте его догола.

Я думал военный воспротивится тому, что им командует этот ничтожный человечек, но он воспринял этот приказ как должное.

— А не рано ли? — засомневался военный. — Публика еще не привыкла к таким зрелищам.

Михаил-Исцелитель захихикал:

— Публика привыкнет ко всему, чему угодно, как только ей это покажут. Они все проглотят. И пусть только кто что вякнет.

Старший военный кивнул, ко мне подскочили трое подручных и стали срывать с меня одежду. Я не знал, сопротивляться мне или нет, и просто стоял. Меня раздели донага, сорвали крест и бросили его тоже на пол. Я видел, что Исцелитель хочет меня унизить, но унижения, стыда, страха не испытывал совсем, несмотря на то, что он снимал всю эту сцену камерой. Я растерянно оглянулся, не зная, что делать мне дальше, когда один из военных ударил меня в солнечное сплетение. В голове почернело и перехватило дыхание. Они долго мутузили меня, я испытывал сильную боль, но она существовала как бы отдельно от меня, и совершенно не мешала тому чувству любви и покоя, которое все так же спускалось на меня. Любовь и покой были всюду, они заполняли всю квартиру, а, может, и больше, чем только квартиру. Я не понимал, как они не чувствуют того же, что и я. И чем больше они били меня, тем более жалко мне их становилось. «Прости их, Господи, ибо не ведают, что творят», — помолился я за них разбитыми губами. Похоже, им не терпелось сломить меня, и, наверное, они легко бы этого добились, если бы кто-то невидимо не помогал мне. «Кто это? — подумал я. — Может, мои заступились за меня у Престола Божиего? Или это Ангел-Хранитель?»