Конкурс Мэйл.Ру - [40]

— Добрые дела наказуемы и расплата за них неминуема, — изрек он, — Хочешь выжить, научись никого и никогда не жалеть.

— Не убивать же его было, — попытался я утешить Хиппу. — Ты поступил, как любой бы нормальный человек сделал.

— То-то и оно, что по инструкции я обязан был его убить. А спасать, когда он тонул, было совсем глупо.

— По какой инструкции? — спросил я.

Но Хиппа, казалось, пропустил мой вопрос мимо ушей.

— Объясни мне хоть что-нибудь, — сказал я. — Я ничего вообще не понимаю. Кто ты? Почему ты обо мне заботишься? Мы встретились случайно или ты нарочно меня нашел? Что за чертова инструкция, о которой ты говорил? Кто такие защитники? Откуда ты знаешь, что меня зовут Скиталец? Почему у тебя столько оружия? Почему я до сих пор не догадывался, кто ты такой? Что это была за трубка, которую ты мне подарил? И зачем? Ты знал, что у меня будут неприятности, кто тебе об этом сказал? Как ты связан с Ветром? Что ты знаешь о его смерти? Что ты знаешь о Конкурсе? Ты сам по себе или как?

— Сколько, однако, вопросов, — хмыкнул Хиппа. — А отвечать мы на них будем на сладкое. А первым блюдом будет сон. А вторым блюдом будет перевязка. И никаких разговоров до этого не будет. Поворачивайся на бок, Скиталец, и спи.

Я хотел возразить, но понял, что это бессмысленно. Закрыл глаза и провалился в сон.

ЧАСТЬ СОРОК ПЕРВАЯ

На этот раз я проспал, вероятно, несколько дольше — за окном начинало темнеть. Хиппа обрабатывал пенистым аэрозолем бедро кавказки. Бросив взгляд на меня, он увидел, что я проснулся.

— А ты храпун, оказывается, — заметил он мне. — Даже Найду напугал. Молодец-молодец, хорошая собака, — похлопал он кавказку по холке. — Повезло некоторым, что у меня такая замечательная псина. Не будь ее, плавать тебе сейчас в Финском заливе. Кавказец — это, знаешь ли, такая порода, у которой навыки борьбы с группой в крови заложены. Один пес в одиночку способен отогнать стаю волков, а про то, чтобы отару сбить в кучу, об этом уже речь не идет. Умная, хорошая, сильная собака. Если когда нападет, старайся упасть и не шевелиться — единственный шанс выжить. Не то — кранты. Ну так что — готов к перевязке?

Хиппа закончил возиться с собакой, помог мне дойти до стола — в глазах моих всё двоилось и плыло, и сам бы я вряд ли справился с трехметровым вояжем по комнате, снял бинты, промыл рану, обработал тем же, что и собаку, аэрозолем, как он сказал, тканевосстанавливающим, и заново забинтовал. Я обратил внимание, что баллончик аэрозоля явно предназначен не для людей — на нем была нарисована собака. Ты уверен, что этим можно людей лечить? — спросил я. — Это же ветеринарное средство. Все-таки, у нас с собаками кровь сильно различается.

— Не умничал бы ты слишком, — проворчал Хиппа, — не ты первый, не ты послед… — он не договорил до конца фразу и быстро посмотрел на меня — заметил ли я? Я заметил.

— Ты что-то не то сказал? — делая безразличный вид, поинтересовался я.

— Черт! Ляпнул то же ведь, типун на язык мне, — ругнулся Хиппа. — Понимаешь, ты не первый у меня. Ну, у кого я защитником.

— И где они все? Живы?

— Если бы, — сказал Хиппа. — Погибли. Все до одного погибли. Когда у человека сложные отношения со всем миром, ему трудно выжить. Даже если ему повезло и у него есть свой собственный защитник. Но тебя мы, не бойся, так легко не отдадим. Придумаем что-нибудь.

— Откуда ты взялся? Как ты узнал обо мне?

— Как-как? Сказали, вот и узнал. Думаешь, я случайно в этой квартире — напротив тебя — живу? Втридорога заплатить пришлось жлобам, что до меня здесь были.

— Так кто тебя ко мне приставил?

— Состаришься скоро, — пообещал Хиппа, намекая, что это обсуждать со мной не станет.

— А у Ветра был защитник?

— Не у каждого, кому он нужен, он есть, — хмуро сказал Хиппа. — Ветру послали человека, чтобы помог ему перебраться на другую лежку. Узнали, в общем, что его выследили, но наш человек опоздал. Только в книжках хэппи энды бывают.

— Так Ветра, действительно, убили? Кто? Сатанисты?

— Я не в курсе, — ответил Хиппа. — Мы стараемся не совать свой нос далеко в чужие дела. Мне с тобой бы разобраться как-то. Но Ветер молодец был. Мне сказали, что когда к нему вломились, он снял со стены двустволку и прежде всего грохнул свой комп. Так что теперь, я думаю, кое-кто подозревает, что он тебе что-то успел рассказать. Что-то, что кого-то очень интересует. А, кстати, успел?

— Нет, не успел, — ответил я быстро.

— Только вот этого не надо, — скучным голосом произнес Хиппа.

— Чего не надо?

— Очень хорошо — не быть лохом. Очень хорошо — не верить никому. Это поможет выжить. Но смотри, у тебя паранойя уже на лбу прописана. Почетче, чем шестерки у наших с тобой друзей.

— Правда, не успел, — сказал я, хотя напряжение, которое минуту назад почувствовал, не оставило меня.

Хиппа усмехнулся.

— Вот и спасай потом людям их жалкие жизни, — снисходительно хмыкнул он. — А знаешь, я мог бы себе спокойно торговать всем этим хламом. Не лезть ни во что, ни в какие передряги, своих, знаешь, забот хватает. Но как, черт побери, жить, если можешь выручить такого балбеса, как ты, который пороха не нюхал, а лезет везде, лезет, куда его не просили… Жаль только, что вы всегда большими дураками оказываетесь, чем о вас думаешь. Придешь в себя — дадим дёру отсюда. Я больше не собираюсь никого терять.