Конклав ночи. Охотник - [18]

– Не факт говоришь? – Он искренне удивился.

– Вы же знаете, господин подполковник, она на людей не нападает. Ни при каких обстоятельствах. Только на ночных, из которых вся жидкость паром улетучивается. А тут – кровища. Или… – я решил подбросить аккуратно замаскированный крючок, – …или она завалила высшего? Кто это был?

– Хохорев Степан Виленович. – Рыков посмотрел на мое недоуменное лицо и объяснил: – Директор «ТХТ», известного издательского концерна. Крупная столичная птица. С самим премьером накоротке знаком. Школьный, блин, однокашник. Приехал к нам по приглашению мэра. Журнал какой-то организовывать или типа того.

– В два часа ночи, – сказал я ехидно. – В сквере, где проститутки собираются. Без охраны. Хороший, видно, должен был получиться журнальчик. С веселыми картинками. Жалко, если сейчас такой многообещающий проект закроют. Кстати, вы мне не ответили, господин подполковник. Этот ваш Хохорев был высшим? Из-за того здесь и МЧС?

– Не был, не был он высшим. И никакой он не мой, понял, парень? А чрезвычайники тут потому, что сначала была версия… – Рыков хмыкнул: – Ну ты понял. Когда у трупа глотка разорвана, основная версия всегда одна.

– Сначала, значит, была основная версия, – пробормотал я. – А потом, значит, отпала. И крайней оказалась почему-то моя Мурка. Почему, господин подполковник? Из высших соображений?

– Потому что есть свидетель.

– Большая удача! И надежный? – озаботился я. – Или так, потас… э-э… девушка какая-нибудь?

– Свидетель надежный, – сказал Рыков. – Даже более чем. Мой собственный сотрудник. Да ты видел его прошлым утром. Старший лейтенант Чичко. Рулил командой «уборщиков», румяный такой.

– И чего он тут забыл? – спросил я удивленно. – Он сутенер? Или мальчик для…

– Задолбали твои тупые шутки, Раскольник! – рявкнул подполковник. – Спортсмен он, ясно? Совершал пробежку перед сном и увидел, как на человека напало хищное животное. Опознал росомаху. Попытался помочь, так она и его цапнула. А потом скрылась. Хохорев умер у него на руках.

– Где сейчас этот герой? – спросил я. – В больнице?

– Нет, дома. В больницу ехать отказался наотрез. Раны, говорит, пустяковые. Карьерист хренов! – с внезапным раздражением добавил Рыков.

– Под вас копает, – понял я гнев подполковника.

– Сопля он еще под меня копать. Хоть и выдвиженец кое-чей. Ты вот что, в сторону не уводи. Короче, так. Росомаху надо уничтожить.

– Кому надо? – окрысился я.

– Всем, – веско сказал подполковник. – И тебе в первую очередь, Родион. Убитая, она будет просто дохлым зверем. Ничьим диким животным. А пока живая – она твоя. И сто, бляха муха, человек с радостью подтвердят это под присягой. Могут и такие сознательные отыскаться, которые слухи о прежних убийствах людей росомахой вспомнят. Понятно?

Я кивнул. Конечно, можно было начать объяснять, что Мурка вовсе не моя. Что она – существо независимое. Но кто бы меня послушал?

– Ладно, – сказал я. – Разберемся.

– Не «разберемся», Родя. Ты должен сказать: «Есть, господин подполковник, пристрелить бешеное животное».

– Слушай, Рыков, – отчетливо проговорил я, уставившись ему в переносицу стеклянным взглядом. – Ты тоже брось тупые солдафонские шутки. Можешь своими полицаями командовать хоть до умопомрачения. Или женой. А мне ты, в общем-то, никто. Уяснил?

– Вон ты какой, оказывается! – неприятно удивился Рыков.

– Что, не знал?

– Да знал я, Родя. – Он расстроенно покачал головой. – Но и ты пойми меня. Чичко, сволочь такая, за это дело зубами уцепится. Ты правильно подметил, у него цель ясная – меня в невыгодном свете выставить. Мне ж его нарочно подсунули, хлыща московского. А он не промах, лезет везде. В каждой бочке затычка. И хрен куда задвинешь. Он уже в курсе, что ты, типа, мой протеже. Что я покрывал тебя, когда слухи поползли, будто росомаха бомжей и наркоманов убивает. Да я не удивлюсь, если Мурка его поцарапала, когда он целоваться на радостях полез. Такой подарок от нее получил…

Я слушал Рыкова, и у меня мало-помалу зрела одна очень любопытная мыслишка. Прямо-таки до крайности любопытная. А если учесть некоторые обстоятельства, то и многообещающая.

– Эй, – он вдруг пихнул меня в бок. – Ты чего лыбишься? Я что-то смешное сказал?

– А? А-а, нет… Господин подполковник, вам, как я понимаю, нужно сейчас радикально выслужиться перед начальством. Обелиться. Например, найти настоящего преступника, упыря. Чтобы Чичко со своей выдумкой про росомаху-людоеда оказался полным идиотом. Так?

– Да хрен я уже сейчас обелюсь. Преступник мне тем более не нужен. Я ж за бешеных зверей не отвечаю, на это СЭС существует. А вот маньяк в районе – это уже серьезно. Нет, парень, выслужиться для меня теперь уже нереально… Погоди, – спохватился он. – Ты сказал – упыря?

– Ага. Высшего, – забросил я следующий крючок. – Наверняка ведь у вас имеется на примете «офицер», которого бы хотелось прикончить больше жизни. Кроме Чичко, конечно. – Я ухмыльнулся удачному каламбуру. – А за патриарха вам не только издателя порнухи простят, но и орден дадут. Или звездочку. Главное, знать, куда обратиться с его трупом. Если не знаете, подскажу. – Я стрельнул глазами в сторону эмчеэсников.