Конгамато - [13]

- Мир вам. Приятного аппетита! - поздоровался я.

- Салям. Садитесь с нами, - пригласил меня темный, как сандаловое дерево, сухой старик с седыми, в мелких колечках волосами.

Я достал сигареты и поочередно предложил закурить каждому. Старик взял чистый картонный стаканчик и налил мне водки. Она была сладкая и терпкая, как самогон. Соленая тыква напоминала вялый, расползающийся огурец.

- Инглези? - спросил он,

Я покачал головой.

- Аллемани?

- Нет. Русский.

Старик согласно кивнул. Ели молча.

- Куда это ваше начальство подевалось? - спросил я, допивая едкий гранатовый сок.

- Я - десятник! - гордо сказал старик, погладив костлявую грудь.

- Мне, собственно, нужен горный инспектор... А мистера Пирсона вы знаете?

- О, Пирсон! - отозвались рабочие и замолкли.

- Он уехал, - сказал старик, - уехал на север. Горный инспектор тоже уехал. А что, господин хочет нанять рабочих?

- У меня уже были рабочие, но они сбежали.

- Сбежали?!

Все, кто лежал в тени, поднялись и подошли ближе.

- Ну да, сбежали, - ответил я, - испугались большой летающей красной ящерицы и сбежали.

- Вы видели большую летающую красную ящерицу? - тихо спросил старик.

- Нет... Не думаю.

- А сколько вы платили рабочим?

- Полтора фунта.

- В неделю?

- В день.

Старик что-то сказал по-нилотски. Стоявшие вокруг меня загалдели. Говорил со мной только старик. Видимо, он один знал английский.

- Никто не сбежит от своего счастья, - сказал он. - Мы даже не слышали, чтобы в Джубе платили такие деньги.

- Нет, не в Джубе. Мы работали на Оберре.

Стоявшие вокруг нас вновь стали оживленно переговариваться. Крикнув что-то, старик унял шум.

- А откуда рабочие? - спросил он, тщательно поплевав на сигарету и затоптав ее в землю. На выбеленной стене фактории огромными красными буквами было написано: "Не курить!" Я только теперь заметил надпись и тоже поспешил погасить свою сигарету.

- Рабочих, по-моему, набрали здесь, в Джубе.

Старик недоверчиво засмеялся и покачал головой. Это становилось интересным.

- Я даже знаю их имена, - сказал я, доставая записную книжку. - Хафзи, Умго, Мболо, Нгамо...

- Нгамо - кривой? Одноглазый? - перебил меня старик.

- Нет! Высокий и красивый нубиец.

- Мы не знаем здесь таких людей. - Голос старика приобрел торжественные ноты. - У нас в Джубе нет мужчин, которые бежали бы от такого заработка... Ведь вы говорите, что они даже не видели... Красного, - тихо добавил он и что-то сказал товарищам.

Они опять зашумели и замотали головами.

"Так, мистер Пирсон, оказывается, вот они какие, африканские особенности", - подумал я.

Экзотика спадала, как шелуха с луковицы. С горькой, но здоровой, ядреной луковицы.

- А Танге, Билля Ленгстона, Фавзи Ашляка, Роже Дюверье и Ндулу вы знаете? - назвал я имена рабочих, которые сбежали в первый раз еще тогда, в Капоэта.

- Роже Дюверье знаю, - важно кивнул головой старик, - но он не из Джубы. Этот большой негр с севера. Роже не побоится Красного... Но он мог сбежать, если ему вместо полутора фунтов заплатили два. Никакого рабочего достоинства. А остальных людей я не знаю, они не из Джубы.

Я молча поблагодарил старика и поднялся. Многое для меня стало ясно,

- А Махди? Вы, конечно, знаете Махди? Махди побоялся бы Красного? - спросил я.

Рабочие зашумели. Старик что-то сказал им, и они зашумели сильнее. Глаза засверкали, ноздри раздулись и затрепетали. Старик кивал головой и прицокивал языком.

- Нет, - сказал, поворачиваясь ко мне, - Махди не побоялся бы даже ифрита. Он сам ифрит, этот Махди. Его боится вся Капоэта... Но зато он боится... своей тени, которая приходит к нему во время сна.

Старик опять что-то пробормотал по-нилотски. Рабочие рассмеялись. Нахмуренные лица разгладились.

- Спасибо вам! - Я поклонился.

- И вам спасибо, - с достоинством ответил старик.

Рабочие почтительно приблизили ладони ко лбам.

- Я могу вам помочь набрать новых рабочих! Тоже за полтора фунта в день! - крикнул старик мне вдогонку.

Я обернулся:

- Спасибо. Я обязательно прибегну к вашей помощи. Через некоторое время! А сегодня я еду в столицу.

- А что у вас за работа на Оберре? Собираете коллекции?

- Нет. Ищу petrolleum.

- Petrolleum?

- Ну да, oil.

- Oil?

- Вы не знаете, что такое oil?

Старик помотал головой.

- Petrolleum... Не знаю, как вам объяснить. Черная горючая жидкость. Из нее делают бензин.

- Да, нафта.

- О! Нафта!

- Зачем всем так нужна нафта? Русси тоже нужна нафта?

- Нужна. Я ищу ее для вас.

- Для нас?

- Да. По просьбе правительства вашей республики.

- О! Это совсем другое дело. Так вы приходите. Обращайтесь прямо ко мне. Я достану вам хороших рабочих, которые не покинут вас. Даже за четыре фунта в день! - Старик засмеялся.

- Спасибо! Мир вам.

- И вам мир. Приходите.

... Я раздумал ехать в столицу. Действительно, на что мне было жаловаться? Меня обманули? Увлекли на неверный путь? Опутали липкими нитями заговора? Но в том-то и беда, что формально решения принимал я один.

Я был орудием чужой воли, слепым орудием. Мне только казалось, что решаю я. На самом деле все мое поведение было кем-то тщательно запрограммировано. Но программист остался в тени, а робот действовал. И этот робот - я. Значит, все правильно и за все придется ответить мне. Каждый мой шаг - это документ в полевом журнале, документ, скрепленный подписью робота...