Конфиденциальный источник - [25]

Я приехала на работу в Южный округ в восемь утра, чтобы пораньше разделаться с происшествиями, зафиксированными местной полицией и службой пожарной безопасности, позвонила сержанту Холсторму и спросила, готова ли судебная экспертиза. Малейшее промедление, и главный редактор в Провиденсе отдаст мое задание Джонатану Фрицеллу.

Я надеялась, что Кэролайн тоже придет пораньше, но она, как ни странно, опаздывала. К приезду начальницы я навела справки по преступлениям и пожарам в трех районах и написала три пресс-релиза. Кэролайн пришла с опухшими глазами, и она шмыгала носом, когда снимала у шкафа зеленую куртку и пушистый малиновый шарф.

— Ты в порядке? — спросила я, наблюдая, как она достает из кармана стопку носовых платков.

— Я-то что. Это ведь тебя чуть не убили в пятницу вечером! — со злостью сказала она.

— У меня все нормально, — возразила я. Не стоило беспокоить ее подробностями последних игр со смертью.

— Дикари. Просто звери. — Начальница включила компьютер, вздохнула и, пока шел долгий процесс загрузки, снова повернулась ко мне. — Прекрасный получился очерк о владельце магазина. Как его звали, твоего друга? Такой человек… Я плакала, когда прочла. Слезы текли сами собой.

— Барри, — ответила я. — Барри Мазурски.

— Да, отдал столько сил помощи ветеранам… Ну почему убивают всегда хороших? Почему бы им не ограбить магазин моего бывшего мужа и не застрелить его? Паразитов в обществе должно быть меньше. Ну почему жертвами становятся настоящие семьянины, которые по двадцать-тридцать лет живут с женами?

— Да уж, — согласилась я.

Интересно только, какого именно из своих бывших мужей она имеет в виду и не будет ли его кончина означать прекращения выплаты алиментов, которые, по словам Кэролайн, и так слишком малы. Я поднялась и направилась на кухню.

— Будешь кофе? — крикнула я.

Кэролайн спросила, есть ли у нас чай. Я наполнила чайник водой и подождала, пока он закипит. Написанный очерк не выходил у меня из головы: святой Барри Мазурски, невинная жертва случайного насилия, замечательный супруг, который скорее всего оставил бедную семью с кошмарными воспоминаниями и невыплаченными долгами. Но ведь в субботу я не могла знать, что Барри украл деньги у приюта для бездомных ветеранов. Из пристрастия к азартным играм вовсе не вытекает способность к воровству. Вода закипела. Я была почти на сто процентов уверена, что так оно и есть.

В том же шкафу, где лежала коробка с чайными пакетиками, нашлась и маленькая баночка меда рядом с тюбиками кетчупа и соуса для мяса. Я добавила мед в чашку Кэролайн.

— Тебе следовало сегодня остаться дома, — сказала я, ставя чай на стол.

— Никому в главном офисе не понять, каких усилий мне стоит приходить на работу, — пожаловалась она, делая большие глотки и просматривая новые сообщения на мониторе. Ее ногти грязно-розового цвета звонко стучали по клавишам.

Я села за стол и просмотрела стопку заметок, которые собиралась повесить на доску объявлений. После обеда состоится заседание финансового комитета Саут-Кингстона по вопросу о проведении ремонта в младшей школе. Это была самая животрепещущая тема, касавшаяся бюджета города, и она камнем повисла у меня на шее. Как мне высидеть на утомительном собрании? Как вернуться и написать об этом статью? И при этом выразить свое небезразличное отношение?

Отвозя меня домой в воскресенье вечером, Леонард сказал: «Ты опубликуешь эту историю за неделю до выборов, на первой полосе. Это поможет мне, это поможет тебе и спасет многих людей от такого вот конца, как у Барри».

— О, тебя тут все хвалят, — сказала Кэролайн, имея в виду редакторские отзывы в «Кроникл».

— Что там говорят?

— «Смелый, острый материал. Браво, Ахерн!» — зачитала Кэролайн. — Это от Натана, главного редактора, а он скуп на похвалу. «Ужасающая история. Лаконично». А это от Эрни Сантоса, литературного редактора. «Я скорбела вместе с автором статьи». Кстати, в каком бюро она работает? Кто-нибудь ее знает? — Кэролайн цинично рассмеялась. — Подписи нет, но надо полагать, это Нина Даггарт. Она скорбит вместе с автором каждой печальной истории.

Я была довольна, однако что-то продолжало меня беспокоить, удерживать, что-то непонятное.

— Видишь? — спросила Кэролайн сиплым от простуды голосом. — Даже Джонатан Фрицелл не нашел что сказать, а он ведь мастак говорить гадости.

— В субботу вечером я получила важные сведения, — призналась я. — Из анонимного источника, через два часа после того, как сдала статью. Барри Мазурски был заядлым игроком. Он подозревался в присвоении денег приюта бездомных ветеранов, когда работал там казначеем. Барри задолжал кредиторам, у которых в конце концов кончилось терпение.

— И они его прикончили?

Я кивнула.

— Кредиторы так обычно не поступают. Ведь тогда деньги уплывают.

— Возможно, убийца хотел его только попугать, но Барри достал пистолет. Не знаю, но версия с карточными играми подтверждается. Вчера я ездила в «Мохиган сан», где Мазурски был завсегдатаем.

Кэролайн обдумала сказанное.

— Так в чем проблема? У тебя хорошая информация, правдивая.

— Зато очерк в воскресной газете представил Барри как святого.