Конфедерация - [35]

– Понял? – язвительно спросила Елена.

– Понял. Твоему министерству необходимо прекратить финансирование Земства. Бюджетные деньги не предназначены для того, чтобы их тратить в пустоту. Не стоит вкладывать в Мамонтова. Это не принесет тебе прибыли.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сухо ответила Кожевникова.

– Когда вернешься в Крым, я обязательно тебе покажу все переводы одного из фондов твоего министерства, – Президент на секунду замолчал и улыбнулся, – а тебе что сюда привело? Привезла сумку денег для Мамонтова?

– Как видишь, я без багажа. Приехала сюда по той же причине, что и ты.

– Знаешь, Елена, ты – отличный руководитель, – Президент с каждым словом приближался к своему Министру, – мы могли бы стать отличной командой. Но ты предпочитаешь играть против меня. Себя я иногда спрашиваю – почему тебя не было в здании Парламента, когда произошел теракт. Не может ли быть так, что мы знала о нем, твое Министерство знало о нем. И не может быть так, что ты оказывала помощь в подготовке?

– Эти вопросы я могу переадресовать и тебе, – Елена посмотрела в глаза Константина, – почему тебя не оказалось в Парламенте?

– Я знаю, зачем ты сюда приехала. Ты часто бываешь здесь. И я хочу сказать тебе «Браво»! Поступить так со своим родственником, отбросить личные предрассудки ради профессиональных. Ты можешь передавать деньги лично, Мамонтову. Но прекрати переводить средства из Фонда. Иначе вся страна узнает о твоем поступке, – Президент развернулся и пошел к выходу.

– Не смей мне угрожать, – схватила за плечо Константина Елена, – если не было меня, не быть тебе Президентом. Славянисты давно бы повесили твою либеральную задницу. У нас общий враг, только методы борьбы с ним разные. Не выноси ссор из моей избы, а я не вынесу твой.

– Прекрати финансирование Мамонтова, – по слогам произнес Президент, убирая руку, – как приедешь в Крым, сразу идешь ко мне.

Елена молча проводила Президента взглядом, дала знак охране и, выйдя из здания, села в машину. В автомобиле на заднем сиденье расположился Мамонтов. Он начал разговор.

– Добрый Вечер, как перелет?

– Все прошло удачно.

– Вы встретились с Президентом? Он приезжал в Земство. Причем он встречался с Воеводой. Еще ни разу никто из Правительства к нам не приезжал. Кроме Вас, конечно. Не знаете, в чем дело?

– Он требует, чтобы Фонд прекратил финансирование, – сухо ответила Кожевникова, смотря в окно автомобиля, как мелькают уличные фонари.

– Вы же откажите ему? Без финансирования осуществление нашего с Вами проекта невозможно, – нервно заметил Мамонтов.

– Я обязательно придумаю что-нибудь. Проект не будет закрыт. Вам стоит переговорить с Воеводой по поводу появления в Земстве Президента. Какая у него была цель? Если он пронюхал про наше дело, его стоит на некоторое время остановить.

– Хорошо, я обязательно узнаю. Хотел вот еще что сказать…

– Нет, Петр Сергеевич. Я не настроена сегодня на обсуждение. У меня был трудный день. Вопрос с Московией, подготовка армии, перелет. Пока мы едем, я просто хочу отдохнуть. Помолчать, – устало ответила Кожевникова.

– Как скажите. Значит, мы с Вами сразу поедем в тюрьму?

– Да, только туда.

Автомобиль мчался с бешеной скоростью по темным улицам. Елена не переставала смотреть в темноту, которая охватила маленький город. Ее настроение после встречи с Константином ухудшилось. В какой-то момент Елене стало жалко себя. Она перестала понимать, зачем она выполняет действия, с какой целью. Она превратилась просто в профессионального работника, который отбросил семью, любовь и другие ценности, присущие людям. Елена попыталась разбудить в себе остатки чувств к бывшему любимому мужу, к своему сыну, но представляя их образы перед глазами, внутреннее состояние не менялось. Словно она смотрела на картинки в каком-то глянце. Представлять Руслана Лобова тоже не было смысла. С ним она забывалась, расслаблялась после рабочих будней. Но ничего не испытывала. Просто физиология.

От мыслей отвлечься Елену заставил голос Мамонтова, доносившийся, будто из тумана.

– Мы приехали, я подожду Вас в машине. Не буду выходить.

– Большое спасибо, – дверь автомобиля открыла охрана, и перед Кожевниковой возвысилось здание тюрьмы. Она тяжело поднялась по ступенькам и прошла внутрь, где ее встретил человек в форме.

– Все готово, пройдемте в комнату для встреч, – сказал он.

Елена проследовала за ним по темным, еле освещенным желтыми лампами коридорам тюрьмы. В конце они оказались перед тяжелой металлической дверью, которую охранник открыл ключом.

В комнате, стены которой были покрыты штукатуркой, пахло сыростью. По середине стоял старый деревянный стол и около него два стула, друг напротив друга. На одном из них сидел молодой человек, лет двадцати пяти – тридцати. Он поднял глаза, когда Елена вошла в комнату и прошла к стулу.

– Почему ты решаешь приезжать посреди ночи? – опустив голову, спросил молодой парень.

–До Вас очень далеко лететь, часовые пояса не совпадают, – ответила Елена, присаживаясь. Они смотрели друг на друга и молчали, боясь выронить неосторожное слово.

–Как ты себя здесь чувствуешь? Все в порядке?

–Ты задаешь эти вопросы каждый раз, как приезжаешь, – ухмыльнулся молодой человек, – и каждый раз я отвечаю тебе одинаково, мама.