Они видели многое, но запомнили одно: западная часть — богачи, восточная — бедняки. И, подражая глухому ворчанью машин, дома, улицы, скверы, кварталы враждовали, напирая друг на друга.
Был холодный осенний день. Дождь и туман схлестнулись в яростной борьбе; с двух часов дня вспыхнули фонари.
— Сегодня мы попробуем, — мрачно решил Лавузен, подсаживая друга в отходивший омнибус.
Плыли улицы, налитые багровым соком фонари, витрины, как в первый день приезда Марча, но сегодня англичанину из полуприкрытых окон чудились враги, и Марч кусал губы, согнувшись на империале, готовый по знаку Лавузена прыгнуть на асфальт.
— Чаринг-кросс, — прокричал кондуктор.
Кожаное кепи Лавузена растаяло в очереди за билетами. Вокзал гнал поезда на юго-восток, к морю, меловым скалам, к Дувру, а там пароход… Увидит ли Марч все это?..
Кругом толкались, и никому не было дела до двух фантазеров, суетящихся в поисках своего поезда.
— Вот два билета до Дувра. Держи и следи за мной.
Проходя через буфет, Лавузен локтем подтолкнул Марча, указывая на плакат:
ИМЕНЕМ КОРОЛЯ!
Повелеваем задержать и под страхом смерти за
укрывательство сдать на руки властям нижеследующих лиц:
француза АНРИ ЛАВУЗЕНА
и
английского подданного МАРЧА СУАТТОНА.
Всем органам железнодорожным, морским и воздушным
вменяется в обязанность строжайшая проверка отбывающих.
— Джентльмены, занимайте ваши места! Скорый. Дувр!
Лавузен оторвал Марча от плаката и вскочил в вагон; они пробежали площадку и выпрыгнули с другой стороны. Поезд плавно ускользнул, обнажив платформу, по которой трое людей догоняли вагон.
Когда опоздавшие прицепились на ступеньки, Лавузен, солидно отдуваясь, вышел через главную дверь на улицу.
— Лавузен, эти трое?
— Агенты, — кивнул Лавузен.
— Но куда мы денемся?
— Пока в гостиницу. Улететь нельзя. Автомобилем до Дувра это подозрительно… Остается… нашел!
Марч даже испугался.
— Что?
Но Лавузен, содрогаясь от хохота, только поправлял сползающие очки и качал головой.
* * *
На Дрюри-Лейн, в отеле «Глория», где хранились их вещи, Лавузен держался крайне демонстративно. Громогласно требовал меню, распекал за неуборку номера, раза два без всякой нужды прошелся по ресторану, заглянул в биллиардную и только тогда величественно вошел в свой номер.
Тут Марч с ужасом заметил, что очки Лавузен снял и кепи держал в руках. Значит, прислуга, постояльцы, все могли… Марч не выдержал.
— Лавузен!
— Тсс… Ты наивен, Марч, а наивность это небрежность. Великолепно, пробурчал Лавузен, подходя к окну, и, обернувшись, скомандовал:
— Марч, одеваться! Не хнычь…
Совершенно не уясняя себе, что он делает, только подражая, Марч натянул фрачную пару, вставил в глаз ненавистное стеклышко монокля.
— Прекрасно, — улыбнулся Лавузен. — Возьмите в руки цилиндр, иначе вы недостаточно глупо выглядите. Шаркните ножкой. Так. Действие начинается, а вот и занавес, — Лавузен повернулся к двери.
Как из коробки с сюрпризами, выскочил лакей.
— Автомобиль! — твердо приказал Лавузен.
Сюрприз исчез с легким наклоном головы, пропустив пять человек.
Вошедшие сняли шляпы, приятно обнажив лысины. Лавузен обернулся:
— В чем дело, господа?
Первый джентльмен развел руками.
— Переутомление. Нервное переутомление.
— Покажите язык! — торжественно провозгласил главный врач.
— Всем или только вам? — спросил Лавузен.
— Если вам угодно, показывайте зеркалу.
Лавузен рассмеялся.
— Я не понимаю, откуда вы явились. Я требовал автомобиль, а не консилиум. Мне кажется, эти два понятия трудно смешать.
— Температура высокая. У вас, наверно, болит голова, и вы немедленно должны ехать во дворец, — говоривший выступил из тени.
Это был майор Суффакс.
— Довольно! — оборвал Лавузен. — Марч, стул майору. Садитесь, продолжал он, подходя вплотную к мистеру Суффаксу, — я вас сейчас буду резать, майор. Марч, ножик!
— Это невозможно… — побледнел мистер Суффакс.
— Но почему?
— Потому что в номере нет ни холодного, ни огнестрельного оружия.
— О, великолепно! Майор — вы живой здравый смысл: Я хотел вас уничтожить, но раз это невозможно, можете идти.
— Я не уйду без вас и того джентльмена, — мистер Суффакс указал на Марча.
Комната наполнилась людьми. Тут были полисмены, штатские; даже бледное лицо метрдотеля.
— Марч, начинается массовое действие, брось револьвер и надевай шляпу. Я кончил, джентльмены! — Лавузен гордо вышел из номера.
Отель гудел. Их провожали сотни глаз. В подъезде образовалась такая давка, что полисмены должны были пустить в ход резиновые палочки. Два репортера пытались уловить лицо арестованного.
— Снимайте… — Лавузен остановился.
— Как это называется? — спросил фотограф.
— Принц Уэльсский путешествует. Ну-с, — обратился Лавузен к майору, — я готов.
— Очень хорошо, — пробурчал тот.
— Застегните пуговицу, — бросил Лавузен и, внезапно покачнувшись, упал. Марч вскрикнул и бросился к нему. Полисмены подхватили принца.
— В гостиницу! — распорядился майор.
Директор дал знак, и бешеный «рег-тайм» оборвался.
— Скорее за доктором!..
Лавузена внесли в номер и положили на кушетку. Констебли оттеснили любопытных, и около Лавузена остались Марч и майор.
— Вам плохо, ваше величество? — нагнулся мистер Суффакс.
