Конец второй республики - [15]

После того, как сел Худу Мамедов, слово попросил Иса Гамбаров. Полемизируя с профессором, он риторически вопрошал: «Как можно сотрудничать с людьми, которые нарушают самими же установленные законы? Как можно верить людям, которые на каждом шагу нарушают обещания, людям, чьим словам нельзя верить. Как можно сотрудничать с людьми….»

Тут я услышал рядом с собой какой-то хрип. Я взглянул налево и вниз — Худу Мамедов растянулся в кресле и хрипел. Его подняли и быстро вынесли наверх, уложили прямо на ковре в коридоре. Нашлись среди участников и врач, и медсестра. Когда прибыли вызванные машины скорой, осталось только констатировать смерть ученого. Выяснилось, что до этого у него было три инфаркта, а за день до этого он перенервничал на учредительной конференции общества «Гайгы» (Забота), создаваемой для помощи азербайджанскому населению Карабаха. Армянскому же населению Москвой было выделено полмиллиарда рублей.

Так закончилась наше третье заседание, посвященное обсуждению Программы НФА. Похороны ученого прошли на второй аллее Почетного захоронения, при большом стечении народа. Смерть Худу Мамедова нанесла огромный ущерб моим планам в отношении НФА. Я мечтал об организации, управляемой патриотическими интеллектуалами, способными трезво анализировать ситуацию и принимать оптимальные решения, гарантирующие достижение целей перестройки, а именно — демократизацию, переход собственности из под контроля номенклатуры под контроль трудящихся, свободу слова, многопартийность и честные выборы. Худу Мамедов с его умеренными взглядами, высокой культурой, обширными знаниями и несомненным патриотизмом был идеальным кандидатом на руководство НФА.

После заседания 13-го октября как-то вдруг создалось ядро из людей, серьезно занявшихся НФА. Это были Лейла Юнусова и Арзу Абдуллаева из Института истории, я и Мамедгасан Гамбаров из Института востоковедения, Хикмет Гаджизаде из Института ботаники, Санубар Багирова из Института искусства и архитектуры, Вагиф Сепханов из Азгосуниверситета, Нариман Зульфугаров из Института усовершенствования руководящих кадров при Совете Министров, Тофиг Гасымов. Агаджавад Саламов и Мирбаба Бабаев из Института физики, Сабит Багиров из Вычислительного центра объединения «Азнефтемаш». Над окончательным проектом программы НФА начал работать целый коллектив, отдельные разделы взялись написать специальные группы и люди. Написанное размножалось и раздавалось для общего обсуждения, в основном заботами Сабита Багирова.

Раздел экономики согласился написать доктор экономических наук Вахид Ахундов, в то время проректор Института усовершенствования руководящихся кадров при Совмине. Меня с ним познакомил Нариман Зульфугаров, кандидат психологических наук и один из самых полезных людей во Временном Инициативном Центре Народного Фронта Азербайджана (ВИЦ НФА), как мы стали именовать себя с легкой руки Хикмета Гаджизаде, который предложения по программе готовил вместе со своим другом, невероятно скромным и эрудированным человеком Зауром Алиевым. Преданно, с полной отдачей сил над программой работали Тофиг Гасымов, Лейла Юнусова, Сабит Багиров.

Расим Иманов обещал, что экологический раздел напишет и пришлет его брат Назим Иманов, который в то время в Москве завершал свою докторскую. Но он задерживал прект, поэтому в программу был включен вариант Шахина Панахова, человека скромного, деликатного и образованного. Раздел по правам человека писали Лейла Юнусова и Хикмет Гаджизаде.

Мы чувствовали, что нам не хватает специалиста по государственному праву. Я отправился в Университет, к заведующему кафедрой государственного права, доктору юридических наук Муртузу Алескерову. Тот выслушал меня с непроницаемым лицом, подробно обо всем расспросил и … вежливо отказал. Пошел я и к другому известному ученому-правоведу, Мамеду Халафову, имевшему огромный авторитет среди юристов. Он благожелательно выслушал меня, но помочь отказался. Пришлось писать раздел самим.

К концу октября проект программы НФА был готов. Нам очень помогло то, что кто-то достал программу Народного Фронта Эстонии и мы в какой-то мере заимствовали структуру документа у программы НФЭ.

Примерно в это же время Агаджавад Саламов и Хикмет Гаджизаде сумели зарегистрировать БКУ в Октябрском райисполкоме. Бюрократ, который напрасно ожидал от настырного Агаджавада и постоянно издевающегося Хикмета хоть какого-нибудь намека на взятку, устал от нажима на него спросил в отчаянии: «Что же означает «Бакинский клуб ученых»? На что Хикмет ответил: «Брат, это кооператив. Мы надеемся на этом заработать». Чиновник просиял, «зарабатывать» ему было понятно. Непонятно было только то, почему люди, собирающиеся заработать, отказывались делиться прибылью. Но, глядя на лица двух ученых, излучающих стопроцентную неплатежеспособность, чиновник решил поступиться принципами и хоть раз поставить печать без взятки.

Активисты БКУ отметили регистрацию вечеринкой на квартире у Гафура, сотрудника Президиума АН Аз. ССР, интеллигентного и доброжелательного человека. Были песни, танцы, здравицы.

Через неделю Октябрьский исполком отменил свое решение о регистрации БКУ. Власти узнали, что «БКУ» — это та самая группа, которая на самом деле — ВИЦ НФА. Но нам это было уже нипочем, так как всех нас поглотил проект «НФА». БКУ остался позади. От теории мы уже переходили к практике. В те же дни в стране обсуждался проект дополнений и изменений к Конституции СССР. На ВИЦ НФА мы разработали типовые обращения в ВС СССР и ВС Азербайджана (копия в ЦК КПСС и ЦК КПА, газеты, куда угодно) от имени трудовых коллективов. Тут нам очень помогли наши контакты с рабочими лидерами, установленные еще в июле, в пору нашей «антизабастовочной» деятельности. Мы начали встречаться с рабочими, объяснять им, какие западни устраивает народу «партхозноменклатура» в проекте конституционной реформы. Особенно ВИЦ НФА тревожил пункт 13 статьи 119 законопроекта, который полностью ревизовал понятие суверенитета союзной республики. Было подготовлено несколько вариантов обращения, и все они нашли живой отклик и сочувствие у населения. В приемную ВС Азербайджана пошел поток обращений от десятков трудовых коллективов, из различных районов Азербайджана. Вот текст одного такого обращения: