Конец времен. Новый взгляд на пророчества майя - [37]

Ученые до сих пор ведут жаркие дискуссии по поводу того, является ли хотя бы что-то рассказанное Ордоньесом правдой. Конечно, всех смущает тот факт, что сама книга, на которую ссылается испанский священник, бесследно исчезла. С другой стороны, когда Эрнан Кортес впервые высадился на землю Центральной Америки — это случилось в 1519 году, когда его каравеллы причалили к побережью острова Косумель, — то индейцы сообщили ему о том, что на острове уже живут двое испанцев. Они были единственными выжившими членами предыдущей испанской экспедиции, которая достигла побережья острова в 1511 году. Одним из них был Херонимо де Агилар, который присоединился к походу Кортеса и оказал ему неоценимые услуги в качестве переводчика.

Второй же испанец, оказавшийся на острове, по имени Гонсало Герреро, полностью воспринял обычаи и нравы туземцев. Испанские хроникеры периода покорения Нового Света, такие, как Диего де Ланда и другие, пишут, что Гонсало Герреро стал по своим манерам совершенно неотличим от индейца, отрастил длинные волосы, нанес татуировку на все тело, проколол уши и вставил в них палочки и, более того, стал поклоняться индейским идолам. Он женился на дочери вождя племени и так хорошо зарекомендовал себя в глазах индейцев, что они сделали его чем-то вроде министра обороны племени, ответственным за военные дела.

Подобно Херонимо де Агилару, Гонсало Герреро имел возможность присоединиться к экспедиции Кортеса и влиться в ряды испанских конкистадоров. Однако он принял другое решение, предпочтя остаться среди индейцев. Герреро хотел продолжать жить той жизнью, которой жил до появления Кортеса. Этому, несомненно, способствовало и то, что он фактически стал одним из вождей «своего» индейского племени.

Но если такой «обратный переход» — из христианства в язычество, из европейской культуры в индейскую — мог произойти в XVI веке, то почему нечто подобное не могло произойти с финикийским путешественником или купцом по имени Вотан за несколько тысячелетий до этого?

Причем если с появлением в Мексике Кортеса у Гонсало Герреро появилась реальная возможность вернуться к своему привычному образу жизни, в свою привычную среду, то у оказавшегося в Мексике финикиянина Вотана — если он действительно существовал, — такого выбора, скорее всего, не было. Ведь наиболее вероятной причиной, по которой его судно прибило к берегам Мексики, был разразившийся в Атлантике шторм или буря, из-за которой он потерял управление кораблем и просто плыл куда-то по воле волн. Очевидно, что его приставший к мексиканским берегам корабль представлял собой жалкий обломок кораблекрушения и о том, чтобы вернуться в Триполи или в любую другую точку Старого Света, невозможно было и мечтать. Оказавшись в такой ситуации, Вотан, по всей видимости, попытался найти наилучший выход. Женитьба на дочери одного из местных вождей и та ведущая роль, которую он стал играть в расцвете культуры Паленке, явились, очевидно, более чем удовлетворительным вариантом в создавшемся положении. Ведь, возвращаясь к вопросу о судьбе Херонимо де Агилара и Гонсало Герреро, то следует отметить, что если полностью перешедший в индейскую веру и воспринявший все обычаи племени Гонсало Герреро стал одним из уважаемых вождей индейцев, то не сделавший этого Херонимо де Агилар так и продолжал жить среди них на положении пусть и почетного, но пленника. С учетом всего этого, по моему мнению, нам все же не следует на сто процентов подвергать сомнению эту историю, переданную епископом Нуньесом де ла Вега. В дальнейшем я собираюсь изложить некоторые другие аргументы, которые, на мой взгляд, также могут послужить в пользу правдивости этой версии.

Выход в свет книги отца Ордоньеса «История сотворения Небес и Земли» пробудило заметную волну интереса к древним монументам майя в целом и особенно — к описанному им загадочному городу Паленке. Поскольку к тому времени христианство уже давно утвердилось на всей территории Центральной и Южной Америки, сохранившиеся в виде древних памятников свидетельства существования древних дохристианских религий уже не рассматривались в качестве прямой и непосредственной угрозы «истинной вере». Поэтому то, что раньше сразу уничтожалось или сносилось с лица земли, теперь рассматривалось нейтрально, в основном — в качестве предметов истории и старинных образцов искусства.

Первый детальный план Паленке составил капитан испанской армии дон Антонио дель Рио. В 1787 году он руководил значительными группами местных индейцев, которые под его руководством расчистили значительные площади джунглей, в результате чего стали видны основные контуры древних развалин Паленке. В дальнейшем рабочие под руководством Антонио дель Рио стали очищать от лиан одно здание за другим. Капитан дель Рио сделал зарисовки главных зданий Паленке и гипсовые слепки с самых интересных каменных рельефов. В отчете, который капитан отправил в Мадрид, он предположил, что некоторые сооружения Паленке, возможно, были построены древними римлянами, в частности, акведук, который проходит под самым большим зданием, сейчас известным как «Дворец». В подкрепление такого умозаключения дель Рио процитировал доминиканского монаха Ясито Гарридо, который писал, что Северную Америку в древности посещали путешественники из Греции, Британии и других известных мест античного мира. Ясито Гарридо имел в виду, что древние римляне отнюдь не были единственными, а возможно, были и далеко не первыми из европейцев, которым удалось пересечь Атлантику.