Конец света - [63]

«Так вот в чем был секрет потайной комнаты для переговоров! — понял Саша. — Здесь, в отличие от диванной, не только курят, но и пьют!»

Саша сам взял из бара бутылку «Чивас Ригал» и, вопросительно поглядев на Ходжахмета, увидев его одобрительный кивок, налил в два стакана по двойной порции, на три пальца…

— За что пьем? — спросил Ходжахмет, испытующе поглядев на Сашу.

«Неужели все знает?» — подумал Саша, но, совладав с собой, непринужденно сказал:

— Пьем за нашу победу.

— О’кей, — на американский манер ответил Ходжахмет и сделал большой глоток.

Помолчали.

Потом Ходжахмет, приподняв свой стакан, как бы отсалютовав им в Сашину честь, разом допил свое виски, поставил пустой стакан на ковер и заговорил…

Заговорил, сделав Саше такое предложение, от которого кругом пошла голова…

И не от выпитого виски она закружилась, а от услышанного!

— Ты мне нравишься, Узбек, — сказал Ходжахмет. — Твой доклад, что ты мне написал в стихах, помог мне разрешить некоторые кадровые и политические проблемы… Так что, считай, ты сдал вступительные экзамены и принят в команду.

— А разве я не был в команде? — удивился Саша. — Я вот даже госпожу сегодня удостоился чести возить…

— Шофером? — Ходжахмет хлопнул себя ладонью по бедру. — Шофером тебя использовать — это все равно как ученого высшей квалификации использовать простым счетоводом! Я тебя своим министром сегодня назначаю, за это и пьем… — И он кивнул, чтобы Саша вновь наполнил стаканы.

Саша послушно плеснул на пару пальцев в каждый.

Выпили.

— А каким министром, ты даже не поинтересуешься? — укоризненно спросил Ходжахмет.

— Так вы сейчас скажете, — ответил Саша.

— Правильно, скажу… — И помедлив, сделав театрально-затянутую паузу, вымолвил: — Министром своей безопасности, вот каким министром.

— Но ведь на этой должности Алжирец, — удивленно вскинул брови Саша.

— Был Алжирец, теперь ты, — спокойно ответил Ходжахмет.

— Ваша воля, — ответил Саша.

Сердце бешено колотилось в груди — сто двадцать пять ударов в минуту, но внешне Саша ничем не выдавал своего волнения.

— И сразу тебе есть задание по линии твоего ведомства, — сказал Ходжахмет, — надо поехать к бывшему министру, к Алжирцу, и привести в исполнение приговор.

— Ваш приговор? — спросил Саша.

— На первый раз прощаю твою непонятливость, — ответил Ходжахмет, — но в дальнейшем учти: я непонятливых, таких, которые два раза переспрашивают, не люблю…

Саша поднялся с подушек.

Он хотел было спросить, но Ходжахмет опередил его:

— Хочешь спросить, с кем ехать убивать Алжирца? Отвечу. Возьмешь два десятка нукеров из моей гвардии — с капитаном Ханумам Исламби во главе, теперь она твоя правая рука… А потом, когда устранишь Алжирца, сам наберешь себе гвардию… Ну? Стремянную, что ли, на посошок? — спросил Ходжахмет, подмигивая.

* * *

Ханумам со своими гвардейцами уже ждала в нижнем вестибюле.

— Я ваш новый начальник, — сказал Саша.

— Я знаю, — сказала Ханумам.

— С расположением дворца Алжирца вы знакомы? — спросил Саша.

— Мы проникнем туда официально, якобы с пакетом от Ходжахмета, нас будут обязаны пропустить, — ответила Ханумам.

— Это авантюра, так, без подготовки, — сказал Саша, — надо бы хоть пару-тройку часов на составление плана.

— Доверьтесь мне, Узбек, — сказала Ханумам, — этот план уже давно разработан, и я знаю его наизусть.

Саша кивнул.

Собственно, ему более ничего и не оставалось.

Он взял из рук одного из гвардейцев автомат АКСУ, у другого взял пистолет Стечкина…

— Поехали, — сказал Саша.

— Поехали, — кивнула Ханумам.

Глава 4

— Если мы теперь же не захватим пост дальней связи, — сказал Старцев, — то Данилов наделает дел, он еще на прошлой неделе обвинял меня в нерешительности, что я не отдал приказ о ядерных ударах по столицам стран НАТО, так что я представляю, какие теперь приказы он готов отдать нашим командирам атомных ракетоносцев.

— Это надо сделать до следующего выхода командиров лодок на сеанс связи, товарищ командующий, — заметил генерал Грабец.

— Это надо сделать уже сейчас, — сказал Старцев. — Имея в руках главный пульт БИОС[23], можем ли мы заблокировать пульт дальней связи? — спросил Старцев Ерохина.

— На какое-то время мы сможем это сделать, товарищ командующий, но потом они там, наверху, если совсем не дураки, смогут и отключиться, — ответил Ерохин.

— Надо хоть на час, хоть на полчаса заблокировать дальнюю связь, пока наши ребята будут пробивать тоннель сквозь бетон перекрытия, — приказал Старцев, — достаточно ли взрывчатки для фугаса?

— Через час сможем пробить фурнельку[24] и попытаться штурмом прорваться на шестой уровень, товарищ командующий, — ответил Грабец.

Людей было мало.

В такой ситуации, в какой они оказались после измены Данилова, каждый генерал был за рядового бойца.

* * *

А наверху, на шестом уровне, Данилов, перепоручив своему заму генералу Долгову дождаться сеанса связи и отдать приказ на совершение ядерных ударов по столицам стран НАТО, сам отбывал на переговоры с Ходжахметом.

Командующий пятой воздушной армией генерал Затонов в своей спарке Су-37 был уже готов и ждал на полосе.

Данилов радовался.

Здесь, в Резервной ставке, еще неизвестно как дела сложатся, а он вылетает к Ходжахмету, и ему есть что предъявить: во-первых, он знает имя шпиона — это Саша Мельников, человек Старцева, а за такую информацию можно много чего выторговать себе — дворец на берегу Средиземного моря, например… А второе, что ему есть предъявить, так это ядерные ракеты на оставшихся четырех ракетоносцах, что половину своих ракет теперь израсходуют на удары по Вашингтону, Лондону и Мадриду, но вторую-то половину сохранят для устрашения Ходжахмета! И с такими козырями на руках Данилову не о чем беспокоиться. Он завтра уже будет очень и очень богатым человеком…