Конец Рублевки - [43]

Голос девушки смягчился:

– Даже если все будет не так, как нам бы того хотелось, мы все равно не сработали в убыток. Согласен?

– Согласен.

– Вот и все. Ты чего зашел?

Заместитель протянул ей пару листов А4:

– Ознакомься. Нам тут предложение поступило заманчивое. Директор «3Z» просит разместить в нашем сборнике их свежий видео-клип. Разумеется, за хороший откат с их стороны. И нам прибыль и слушателям бонус.

– «3Z»? Это трое придурков с дефектами дикции?

– Шепелявит там только один, – улыбнулся Виктор. – Но видео на уровне, кстати. Я отсмотрел.

Марина прочитала сумму вознаграждения лейблу и вскинула брови:

– Весьма щедро с их стороны.

– А я о чем? Может, поставим?

– Лучше, как обычно, самим заплатить приличному исполнителю, и вставить хороший клип, чтобы сборник не похабить. Хотя… – она еще раз поглядела на цифру гонорара. Грех отказываться от такой суммы. – Принесешь мне видео. Я подумаю. Если не совсем похабщина, то засунем.

– Отлично! – порывисто встал со стула. – Сброшу файл на сервер, в папку «Общие».

Летова зевнула. С утра навалилось столько работы, что она даже позабыла о бессонной ночи. Теперь же, когда основная масса дел была позади, организм вспомнил о недостатке сна и просил о послеобеденной сиесте. Но расслабляться некогда. Послезавтра она улетает в Египет, в краткосрочный отпуск. Необходимо успеть сделать большую часть того, что в ежедневнике обозначалось как «не терпящее отлагательства». А сегодня надо бы еще заскочить на презентацию очередного альбома популярного артиста. Звал сильно.

Голос Дато сообщил со свойственной ему мелодичностью: «Ты мое жаркое лето, ты сжигала меня дотла солнцем и ветром». Звонил Агеев. Девушка смотрела на мобильный, как на отведавшего отравы и корчившегося на полу таракана. И размышляла: прихлопнуть, чтоб не мучился, или подождать, пока сам сдохнет? Зря она дала фотографу свой номер. Встретятся они, и что дальше? Никакого смысла в продолжении знакомства нет. Даже если бы парень жил в той же географической зоне, что и она, общение не получило бы развития. Они слишком разные: и в социальном статусе, и в мировоззрении…

Телефон замолчал. Дисплей замер раздраженной надписью «2 неотвеченных вызова» и потух. Марина минуту раздумывала, как поступить, затем вопреки здравому смыслу набрала номер Агеева. Тот ответил сразу же.

– Очень рад тебя слышать, – бархатистый баритон вливался в уши тягучим медом. – Когда ты не брала трубку, показалось, что мне больше не посчастливиться тебя когда-нибудь услышать.

– Почему же? – его интуиция начинала ее пугать.

– Может, ты пораскинула мозгами и решила, что тебе наше общение ни к чему.

– Я создаю впечатление настолько рациональной дамочки?

– Немного иначе. Ты создаешь впечатление дамочки, жаждущей выглядеть настолько рациональной, – поправил Сашка.

– А на самом деле я ранимая и сентиментальная бедная Лиза? – Летова рассмеялась. Собеседнику славно удавалось ее веселить.

– Пока я недостаточно осведомлен, чтобы ставить на тебе подобное клеймо.

– Ладно, мы еще поднимем эту тему. Когда ты освобождаешься?

– В районе восьми могу быть возле твоего офиса.

– Уже успел промониторить адрес? Тогда договорились. Как подъедешь, набери меня, – нажала на «отбой», резко оборвав разговор. Иначе так долго можно рассусоливать.

Сашка улыбнулся. Маринино желание казаться деловой женщиной, коей чужды проявления романтичности, было чересчур демонстративным, чтобы являться правдой. Он был знаком с ней не дольше суток, но уже немного разобрался в нюансах ее характера. Девушка словно сдерживала свою природную впечатлительность и страстность, возводя искусственные рамки прагматичного поведения. Было бы интересно выманить ее из защитного панциря, в котором она прячется, как пугливая черепаха. Жаль, что у них слишком мало времени. Ночью он сядет в самолет и спустя восемь часов сойдет с трапа в аэропорту поселка Сокол. А потом будет трястись в рейсовом автобусе 56 километров до Магадана.

Пресс-секретарь вывела его из задумчивости:

– Это успех! Мы продали все ваши картины, причем по таким ценам! – женщина закатила коровьи глаза. – До закрытия выставки фотографии еще повисят, а потом новые хозяева заберут их. Вы благородный человек!

Парень усмехнулся: пресс-секретарь наверняка говорила подобную фразу всем без исключения участникам. Но такой штампованный подход не раздражал: организаторы молодцы, что материализовали идею помощи детям-сиротам. Если мероприятие облегчит жизнь хотя бы одного ребенка, значит, оно было затеяно не зря.

– Было приятно с вами сотрудничать, – не соврал он.

Женщина схватила его руку и воодушевленно потрясла ее, будто свинью-копилку:

– И нам было очень приятно! Вы не забыли, сегодня в девять вечера мы собираемся в ресторане на праздничный банкет. Ждем вас непременно.

– Боюсь, что не смогу. Мне надо кое-что успеть до отъезда.

Собеседница почти искренне огорчилась:

– Что ж… Вы сегодня улетаете? Мягкой вам посадки!

– Спасибо.

Сашка проверил время: 16.15. Ему не терпелось покинуть Центральный Дом Художника. С самого утра его не оставляли воспоминания о минувшей ночи. Пару раз в голову приходила нелепейшая мысль обменять билет и задержаться в столице на день-другой. Но, во-первых, он не был уверен в том, что Летова обрадуется этой инициативе и посвятит ему свое свободное время, а во-вторых, на послезавтра у него назначены две важных съемки – отменять их невежливо и неумно. Занятно: он думал, что будет тосковать по Магадану и рваться назад, а получилось наоборот. Брюнетка со светло-карими глазами показала ему совсем иную Москву, которую самостоятельно он никогда бы не открыл. Этот город не стал дружелюбней и уютней, но, по крайней мере, в нем ощущалась неуловимая, загадочная, своеобразная субстанция, именуемая душой.