Конец привычного мира - [7]

[15], юмор[16] и пр.;

● обезличивание насилия – отказ фокусировать внимание на личности агрессора при обсуждении ситуаций насилия (от новостных заголовков вроде «За что и как была убита женщина доцента Соколова» до прямо высказываемой мысли «Зачем обсуждать насильника, с ним и так все понятно, давайте лучше поговорим о том, что неправильного было в поведении жертвы»);

● виктимизация определенных групп людей – распространенное убеждение, что насилие допустимо[17]в отношении некоторых групп людей: детей («Поменьше корми, побольше пори – человеком вырастет»), женщин («Бей бабу молотом, будет баба золотом»), сексуальных меньшинств и т. д.;

● романтизация агрессии – трансляция стереотипа о том, что в романтических отношениях нормально «завоевывать» и «добиваться» партнера, игнорировать отказ и т. п.

Модель «Нет значит нет»

С развитием феминистского движения все больше стали обсуждать проблему незащищенности женщин от разных видов насилия, в первую очередь сексуального. В результате исследовательницы предложили новую модель отношений, лозунгом которой стало «Нет значит нет».

Это означает, что для того, чтобы один человек прекратил как-либо воздействовать на другого, должно быть достаточно вербального несогласия второго. Продолжение воздействия (нежелательные прикосновения, двусмысленный разговор и т. п.) вопреки возражениям человека в такой системе однозначно маркируется как насилие.

Эта норма – ответ на принятое в обществе пренебрежение к женскому сопротивлению, которое транслируется многочисленными культурными стереотипами. Его можно увидеть как в обывательском «Женское "нет" означает "да"», так и в псевдопсихологическом «Все девушки знают международный женский язык: "нет" означает "может быть", "может быть" – "да"».

Формула «Нет значит нет» может применяться не только в отношении женщин: уважение к отказу вполне вписывается в норму детско-родительских, партнерских, межкультурных и других отношений.

Но эта модель имеет существенный недостаток: оказалось, что в силу различных обстоятельств жертва насилия не всегда может сказать нет. Это может быть невозможно по чисто физиологическим причинам: например, когда насильник подмешивает наркотики в напиток жертвы, после чего ее сознание отключается.

Однако гораздо чаще причины, по которым жертва не может сказать свое «нет», психологические: если озвучена (или подразумевается) угроза ее жизни и здоровью; если насильник давит авторитетом или статусом; если она уверена в собственной беспомощности и т. п.

Можно ли считать добровольным сексуальный акт в подворотне, если он предваряется небрежным поигрыванием пистолетом? А растление девочки-подростка отцом, от которого зависит ее жизнь в ближайшие пять-шесть лет? В этих случаях слово «нет» может и не прозвучать, ведь, произнесенное вслух, оно может стать спусковым крючком агрессии и усугубить страдания жертвы.

Модель «Да значит да»

Учтя недостатки формулы «Нет значит нет», активисты предложили новую модель определения границ насильственного воздействия – «Да значит да».

В этой модели взаимодействие считается допустимым только тогда, когда все его участники выразили явное и осознанное согласие с его содержанием и формой.

Таким образом, границы определения насилия снова сдвинулись. Теперь под него подпадают, например, сексуальные действия взрослого человека с женщиной, лежащей в коме, или с малолетней девочкой (в первом случае из-за невозможности дать явное согласие, а во втором из-за недостаточной осознанности решений, принимаемых ребенком).

Новая формулировка дает возможность разграничить не только физическое, но и психологическое воздействие.

Яркий пример насильственной коммуникации, происходящей без реального контакта участников, – феномен дикпиков, когда мужчины без запроса отправляют адресату фотографии гениталий.

В парадигме культуры насилия это действие называют шуткой (в лучшем случае с оговоркой «возможно, она неудачная»). Однако с точки зрения новой культуры – культуры согласия – оно однозначно расценивается как грубое домогательство и маркируется как недопустимое.

Как изменилось понятие насилия в законах

Система общественных взглядов изменилась – пришлось скорректировать и правовые нормы[18]. В ряде стран изменилось уголовное законодательство в части определения понятия «изнасилование»: так, в США пересмотрели[19] норму, по которой изнасилованием считался половой акт, совершенный с женщиной вопреки ее физическому сопротивлению.

С 2012 года американское законодательство стало наконец учитывать, что жертвы могут 1) быть обоих полов, 2) не оказывать сопротивления насильнику (из-за страха, физиологически обусловленной реакции ступора или ограниченных возможностей здоровья).

Израильский закон признает[20] изнасилованием половой акт, согласие на который получено обманом (например, если врач уверяет, что совершает его в терапевтических целях, или если человек намеренно выдает себя за кого-то другого). Таким образом, в правовую систему вводится важное правило: согласие должно быть не только добровольным, но и информированным.

Больше всего обсуждают шведскую трактовку