Конец Подземного города - [71]

— Именно это ему и нужно! — ответил начальник, снова прикладывая два пальца к козырьку.

Госпожа Менкс ждала в машине. Она была очень бледна.

— Уж не начинается ли у тебя приступ малярии? — спросил ее муж, прищурившись.

— О, нет, нет. Я совершенно здорова! — в ужасе прошептала Клавдия. — Не беспокойся, мой друг. Это пройдет.

— То был не Джемс, — резко сказал господин Менкс и больше не проронил ни слова.

Он снова в своем кабинете, старый, одинокий, никому не нужный человек. Если перед ним заискивают, то только ради того денежного мешка, на котором он сидит. Ну и отлично…

Господин Менкс вглядывается в фотографию на матрикуле, врученном ему шефом полиции. Прядка волос на лбу. У него, Менкса-старшего, в молодости тоже была такая же, пока он не стал лысеть. Энергичный прямой нос… И безвольный подбородок Клавдии.

Несмотря на июльскую жару, в камине потрескивает огонь: господин Менкс не любит сырости. Матрикул Джемса долго не хочет гореть. Но, наконец, переплет вспыхивает, раскрывается сам собою, в последний раз мелькают знакомые черты. И вот все превращается в прах.

Господин Менкс-старший решительно направляется к сейфу. Щелкает замок. Менкс вынимает крохотную записную книжечку. В ней вся его бухгалтерия. Менкс садится к столу, раскрывает книжечку и слева, где «приход», заносит:

«Операция «Золотой лед» — 21.500.000».

Справа, где «расход» он пишет:

«День рождения — 50000

Встреча болванов из Подземного города — 500000

На Джемса — 150000

Пратту — 100».

«Днепр» возвращается в СССР

Население поселков на восточном берегу Северной Земли в честь команды «Днепра» устроило большой бал. Двухэтажное здание клуба моряков сверкало электрическими огнями. Играл духовой оркестр. Молодежь танцевала. Из фойе доносились резвые аккорды баяна: там забавлялись детишки в обществе пушистого белого медвежонка. Это помощник капитана Валя Стах тряхнула стариной: привела с собой своего питомца и выступает в роли затейника.

— На собрание! На собрание! — крикнул кто-то.

Все поспешили в зал. Валя насилу отпросилась у ребят — отпустили с условием, что медвежонок остается с ними, а после собрания Валя придет опять.

Представители горняков благодарили команду «Днепра» за то, что она вовремя доставила снаряжение, продовольствие, технику. Предсудкома Василий Богатырев рассказал им о «Светолете» — новой чудесной советской машине, прилетевшей в трудный момент на помощь и пробившей дорогу во льду почти до самых поселков. В зале долго гремели овации в честь советских ученых и советской техники.

В этот момент в зале появился матрос с ледокола. Он поспешно прошел к сцене и протянул капитану Лунатову пакет. Все насторожились.

Капитан, быстро просмотрев содержимое пакета, обратился к собравшимся:

— Товарищи! Мы получили приказ срочно идти на северо-запад. Там бедствуют на льду тысячи людей. Мы обязаны выйти не позже завтрашнего утра. Теперь вы понимаете, какое огромное значение имеют каждый человек, каждая минута.

Все дружно заявили о своей готовности прямо из зала отправиться в порт на погрузку угля.

По широким улицам, похожим на площади, и по площадям, напоминающим пустыри, заметались яркие лучи автомашин. Со всех сторон двигались краны, подобные мастодонтам.

«Днепр» заревел, подвалил к портовой стене и раскрыл свои бункера.

Валя натянула на бальное платье теплый бушлат и приступила к обязанностям суперкарго:

— Вира! Майна! Так держать! Еще помалу!

Заскрипели тросы, зажужжали моторы лебедок, заворочались хоботы кранов.

К семи часам утра было погружено пять тысяч триста тонн угля — больше бункера не вмещали. На портовой стене появился оркестр — это молодежь, только что участвовавшая в погрузке, отложив лопаты, взяла в руки медные трубы.

«Днепр» развернулся, загудел на прощанье и пошел к выходу из залива. Его провожали звуки оркестра и напутственные крики друзей.

До чистой воды «Днепр» шел своей полыньей, не успевшей еще затянуться настоящим льдом. Трудностей ожидали на севере, в целине старого пака. Но, к удивлению команды, и там во льду была проложена широкая дорога.

Капитан Лунатов понял, кто позаботился о них, и послал радиограмму Солнцеву:

«Спасибо за легкий путь. Будем на месте через трое суток».

На третьи сутки впереди показались очертания неизвестного команде «Днепра» острова. Стеною поднимались вечные льды, в устьях фиордов кружились только что родившиеся айсберги. Навстречу «Днепру» плыли огромные ледяные горы.

Спустя два часа вахтенный крикнул:

— Огни прямо по носу!

С капитанского мостика ясно были видны тысячи темных фигурок, суетившихся вокруг костров на отмели. Лунатов приказал приветствовать людей гудком. Едва заревела сирена, люди кинулись на морской лед. «Днепр» стал у его кромки.

Первым поднялся на палубу Гарри Гульд и поспешил на мостик договариваться с капитаном о порядке посадки. По дороге он обогнал двух человек в ослепительно ярких халатах и шапочках. Это были доктор Кузьма Кузьмич Непокорный и кок Павел Игнатьевич Проценко. Оба шли докладывать о готовности к приему пассажиров: первый развернул больницу, второй приготовил для освобожденных вкусный обед. Они не замедлили поделиться с Гарри своими успехами, и каждый взял с него слово, что первую свободную минуту Гарри проведет в его обществе.