Конец Пиона - [2]

– Я жду твоего доклада по уничтожению данного объекта. Удачи тебе, Карл.

Полковник положил трубку и вытер носовым платком вспотевший лоб.

***

Тарасов шел позади Проценко. Иногда он останавливался и оборачивался, чтобы убедиться в отсутствии погони. Неожиданно темноту ночи прорезали пулеметные трассы. Пули сбивали с деревьев ветки и снег, которые падали им под ноги.

– Саша, я больше не могу идти, – обратился к нему Иван. – Давай, остановимся и передохнем немного. Ноги ничего не чувствуют, словно чужие. Не отморозить бы.

– Останавливаться нельзя, иначе нас догонят. Похоже, они уже обнаружили наше отсутствие и попытаются нас перехватить или уничтожить. Иван, скажи мне, где твои немцы? Ты же уверял меня, что они буквально в полукилометре от наших позиций. Мы давно должны были выйти к ним.

Тарасов замолчал и посмотрел на измученное лицо Проценко. Тот тяжело дышал и то и дело хватался рукой то за одно, то за другое дерево.

– Откуда я знаю, – тихо произнес Проценко. – Утром они были где-то здесь. Я видел их в бинокль. Может, к ночи они отошли?

– А тебе не кажется, что мы просто заблудились? Всю ночь покрутимся на одном месте, а к утру окажемся опять около своих позиций. Вот обрадуются сотрудники НКВД, когда увидят нас с тобой.

Вдруг темноту нарушили десятки вспышек. Это немцы, встревоженные пулеметным огнем русских, решили ответить им. В черном небе зажглось с десяток ракет, и в этой небольшой лесополосе, по которой они двигались, стало светло как днем. Теперь уже трудно было понять, кто стрелял по ним: то ли русские, то ли немцы. Снег вокруг закипел от сотен пуль.

– Ползи, – закричал Тарасов Ивану, – а иначе они покрошат нас!

Тот активно заработал локтями, быстро отползая в сторону ближайших кустов. Вслед за ним пополз и Тарасов. Где-то вдали ухнул миномет. Мина с воем упала в метрах тридцати от них. Вслед за первой миной рванула вторая, третья.

«Надо же, как лупят, словно нас не двое, а целая рота», – подумал Александр при очередном взрыве мины.

Проценко прижался к нему спиной. От каждого взрыва мины он ойкал и вздрагивал всем телом. Тарасов посмотрел на растерянное и перепуганное лицо своего напарника.

– Не дрейфь, Иван, прорвемся! – произнес он. – Не будут же они вечно палить по нам.

Раздался душераздирающий вой очередной мины.

«Неужели моя?» – подумал Александр.

Мина ударилась в землю и зарылась в снег в метре от них. Почему она не взорвалась, оставалось лишь гадать. Внезапно стрельба прекратилась, словно солдатам с обеих сторон надоело палить друг в друга. Стало так тихо, что они услышали немецкую команду, которая прозвучала буквально в метрах десяти от них.

– Слышал? – спросил Александр. – Вот сейчас включи все свое обаяние, а иначе немецкая разведка расстреляет нас на месте.

–А что я должен сделать? – спросил Иван растерянно. – Я же по-ихнему не особо.

Ну, скажи им что-нибудь по-немецки, ты же должен что-то знать?

– Не стреляйте! Не стреляйте! – закричал Проценко на немецком языке. – Мы – свои!

Немцы, залегшие недалеко от них, стали кричать им и махать рукой.

– Что они хотят от нас? – спросил Тарасов Ивана. – Может, зовут к себе, то есть сдаться? А вдруг они посчитают нас разведчиками и откроют огонь?

– Хрен его знает, что у них на уме! Похоже, требуют, чтобы мы позли к ним.

Они отбросили винтовки и медленно поползли в сторону немцев. Русские, словно догадавшись об их намерениях, снова открыли по ним ураганный огонь. Пули, словно толстые шмели, роем неслись над их головами, заставляя прижиматься к земле.

– Они же убьют нас, – снова зашептал Проценко, уткнувшись головой в снег. – Боже праведный, спаси!

Александр приподнял голову и увидел, что немцы тоже немного отошли и сейчас находились в небольшой низине в метрах пятнадцати от них. Пуля ударила в шапку Тарасова и отбросила ее в сторону. Из раны на голове обильно потекла кровь, оставляя на белом, чистом снегу красные пятна. Александр достал платок из кармана полушубка и приложил его к ране. Ранение оказалось неопасным: пуля по касательной задела голову.

«На сантиметр ниже – меня бы уже не было на этом свете», – подумал он.

Тарасов громко выругался и еще интенсивнее заработал локтями и коленками. Через мгновение он оказался рядом с немцем, который что-то стал ему говорить и показывать рукой в сторону опушки леса.

– Иван, что он говорит? – спросил Александр у Проценко, который оказался рядом с ним.

– Похоже, предлагает нам ползти в сторону леса, – ответил тот.

Развернувшись на месте, они поползли в сторону немецких позиций. Когда добрались до траншеи, их тут же обыскали и, отобрав табак и спички, повели вглубь обороны. Вскоре они оказались в небольшом лесочке.

– Курт! Погоди! – выкрикнул какой-то гитлеровский солдат, сидевший на снарядном ящике около дерева. – Ты куда ведешь этих русских? Смотри, какие у них теплые полушубки. Пусть снимают, думаю, что они им уже не понадобятся.

Под смех и шутки солдат их заставили снять полушубки, валенки, а взамен бросили какие-то старые вещи.

– Давайте, быстро одевайтесь, русские свиньи, – выкрикнул конвоир на ломаном русском языке.

Они быстро надели на себя все это рванье, чем снова вызвали дружный хохот у немцев.