Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки - [52]
К огромному разочарованию Хойла ни он, ни Дике во время разговора не оценили осложнение, вызываемое находкой Мак-Келлара: то, что речь в самом деле может идти о 3 градусах.
— Мы просто сидели и пили кофе, — вспоминал Хойл, повышая голос. — Если бы кто-то из нас сказал: «Может, все-таки 3 градуса», то мы бы рванули вперед и проверили это и получили бы результат уже в 1963 году.
Год спустя, как раз перед тем как Дике начал свой эксперимент с микроволнами, Арно Пензиас (Arno Penzias) и Роберт Уилсон (Robert Wilson) из «Белл Лабораториз» обнаружили фоновое космическое излучение, спектр которого близок спектру абсолютно черного тела с температурой 3° К. За это достижение они в дальнейшем получили Нобелевскую премию.
— Я всегда считал это одной из самых больших потерь в своей жизни, — вздохнул Хойл, медленно качая головой.
Но почему Хойла беспокоит, что он почти обнаружил явление, которое теперь осмеивает как фальшивое? Я думаю, что Хойл, как и многие белые вороны, когда-то надеялся войти в самый узкий круг ученых, купаться в наградах и славе. Он многое сделал для достижения этой цели. Но в 1972 году руководство Кембриджа заставило Хойла уйти в отставку с поста директора Института астрономии — скорее по политическим мотивам, чем по причинам, касающимся науки. Хойл с женой уехали из Кембриджа и поселились в одиноко стоящем домике в охотничьих угодьях в северной части Англии. Они прожили там 15 лет, а затем перебрались в Борнмут. Во время этого периода антиавторитаризм Хойла, который всегда хорошо служил ему, стал скорее реакционным, чем созидательным. Хойл деградировал в «просто бунтаря», как выразился Гарольд Блум, хотя он все еще мечтал о том, что могло бы быть.
Казалось, что Хойл страдает и еще от одной проблемы. Задача ученого — найти в природе примеры. Всегда существует опасность увидеть примеры там, где их нет. В последние годы своей карьеры Хойл, казалось, видел примеры — или, скорее, заговоры — и в структуре космоса, и среди тех ученых, которые отвергали его радикальные взгляды. Точка зрения Хойла наиболее очевидна в его взглядах на биологию. С начала семидесятых он доказывал, что Вселенная насыщена вирусами, бактериями и другими организмами. (Хойл впервые исследовал эту возможность в 1957 году, в книге «Черная туча» (The Black Cloud), которая остается самой известной из его многочисленных научно-фантастических романов.) Предположительно, эти проживающие в космосе микробы обеспечили семена жизни на Земле и после этого привели к эволюции; естественный отбор сыграл очень малую роль или вообще не имел никакого значения в создании разнообразия жизни. Хойл также утверждал, что эпидемии гриппа, коклюша и других болезней начинаются, когда Земля проходит сквозь облака болезнетворных микроорганизмов.
Обсуждая непрекращающуюся веру биомедицинских кругов в более традиционный тип передачи болезни — от человека к человеку, Хойл начал сердиться.
— Смотря на эти данные, они не говорят «Данные неправильные» и не прекращают их преподавать. Они продолжают травить людей этой чушью. И именно поэтому, когда вы попадаете в больницу, вам повезет, если вас вылечат.
Но если космос кишит организмами, спросил я, почему их не обнаружили? Вероятно, их обнаружили, заверил меня Хойл. Он подозревал, что в шестидесятые годы эксперименты, проводившиеся США на воздушных шарах, поднимающихся на большую высоту, а также на других летательных аппаратах, собрали доказательства жизни в космосе, просто официальные лица не стали об этом кричать. Почему? Возможно, по причинам государственной безопасности, высказал предположение Хойл, или потому, что результаты противоречили устоявшемуся мнению.
— Наука сегодня заперта в парадигмы, — торжественно сообщил он. — Все пути заблокированы ложными мнениями, и если вы сегодня пытаетесь что-то опубликовать в журнале и выступаете против парадигмы, то издатели вам откажут.
Хойл подчеркнул, что вопреки определенной точке зрения он не верит, что вирус СПИДа пришел из открытого космоса.
— Это такой странный вирус, что я вынужден считать его лабораторным продуктом, — сказал он.
Намекает ли он на то, что болезнетворные микроорганизмы были выведены в результате биологической военной программы, которая провалилась, спросил я Хойла.
— Да, именно так, — ответил он.
Хойл также подозревал, что жизнь и вся Вселенная должны разворачиваться в соответствии с каким-то космическим планом. Вселенная, по его мнению, это «очевидная игра, исход которой предрешен».
— Слишком много вещей выглядят случайными, но не являются таковыми на самом деле.
Когда я спросил, думает ли Хойл, что всем руководит какой-то сверхъестественный разум, он кивнул с серьезным видом.
— Да, я так смотрю на Бога. Это игра, исход которой предрешен, но я не знаю, каким именно образом ее ведут.
Конечно, многие из коллег Хойла и, вероятно, большая часть простых людей разделяют его мнение о том, что Вселенная является, просто должна быть предопределенной. И возможно, так оно и есть. Кто знает?
Но его утверждение, что ученые преднамеренно скрывают доказательства наличия в космосе микробов и очевидных недостатков в теории Большого Взрыва, показывает полное непонимание им коллег. Большинство ученых тоскуют по таким революционным открытиям.
