Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации - [31]
В случае H&M к нарисованным на компьютере идентичным телам приставляли головы сфотографированных реальных моделей, что и заметили покупатели. Но это вполне обыденная практика; более того, существуют рекламные агентства, которые специализируются на фотомонтаже различных частей тела. Модель нередко выбирают по принципу совершенства отдельной части тела. Даниэлла Корвин, основательница фирмы Parts Models, отмечает: «Да, мы занимаемся всеми частями тела. Всеми – от рук с превосходным маникюром и ступней до пухлых губ, обветренных рук, у нас даже есть модели с разными глазами»106. Как говорит фотограф Майкл Рааб, работающий в рекламной сфере: «Довольно редко бывает, чтобы в ноге были идеальной формы и ступня, и лодыжка, и икра. Иногда приходится совмещать элементы, чтобы все три были совершенными»107. В результате подобной механической сборки рекламные образы, составленные из разных идеальных частей, нередко выглядят стандартными и безжизненными. И неудивительно, что реакция на подобную эстетику – отчуждение, порождающее сомнение со стороны потребителей и потенциальный конфликт.
В подобных спорах, которые возобновляются в разных странах и по разным поводам, аргументы сторон обычно повторяются. Профессиональные ретушеры, естественно, выступают с апологией своего ремесла, порой достаточно циничной:
Я создаю образ, который хотят видеть люди. Я обманываю их по своему усмотрению. <…> В основном ты лжешь людям. Ты создаешь… картинку, а они потом приспосабливаются к ней. Можно поднять их уровень вкуса, а можно опустить просто за счет того, что ты создаешь108.
В своих действиях ретушеры руководствуются особым пониманием стиля, то есть создают образы, востребованные рынком. Чаще всего они воспроизводят голливудский эталон чувственной блондинки, который оформился в середине 1920‐х и в 1930‐е годы, когда съемку и ретуширование стали производить по определенным правилам, чтобы достичь эффекта гламурности. Пионерами здесь выступили голливудский фотограф Эдвард Стейхен и, чуть позднее, Джордж Харрелл. Они первыми сформировали канон гламурной фотографии: атмосфера чувственности, особое освещение, создающее эффект сияния, разлитого блеска, фокусировка на лицо, резкие контрастные тона. Все вместе способствовало превращению тела в товар, его овеществлению, позволяя обеспечить легкое тиражирование образа в открытках109.
Результат работы ретушера – безупречное тело куклы Барби, проекция гламурного идеала на реальные человеческие тела. Наиболее типичные корректировки в журнальной съемке: ровная линия роста волос, белые белки глаз, гладкая носогубная складка, идеальные подмышки, острый локоть, круглые груди, гладкие колени и симметричные, с ровными пальцами, ступни.
В какой-то мере это можно сравнить с правкой текста, которую производит редактор гламурного журнала, подгоняя живой авторский текст под стереотипы глянцевого письма: в обоих случаях даже применяется один и тот же термин – «приглаживание», «пригладить». В обоих случаях убирается лишнее: литературный редактор сокращает лексические повторы, длинноты, меняет неудачные стилистические обороты. Типичные задания для фоторетушера – подхудить, убрать морщинку, убрать лишние волоски, подровнять цвет, поправить силуэт одежды, заполнить дырки в прическе.
Конечный продукт – безукоризненно гладкое тело, в котором убраны все лишние проявления телесности, замкнутая оболочка, отличный фон для рекламы любого модного или косметического продукта. На ум приходит сравнение с соусом, которым покрывают блюда, чтобы придать им глянцевый вид для фотографий в журналах по гастрономии, что в свое время описал Ролан Барт: «В подобной кулинарии основной субстанциальной категорией является гладкая пелена. Поверхность кушанья всячески стараются сделать зеркальной и округлой, прикрыв пищевой продукт сплошным слоем соуса, топленого жира или желе»110. В подобных ракурсах тело приобретает визуальную замкнутость, завершенность, напоминая запечатанную товарную упаковку. Можно анализировать это явление и с точки зрения оппозиции «природа – культура», когда подавленная природная телесность с ее волосами, жидкостями, всяческими неровностями и выпуклостями устраняется, а ее место с триумфом занимает закругленно-гладкий продукт – оформленная по всем правилам репрезентация тела, предназначенная для потребления в системе глянцевой культуры.
Нарушение гладкого телесного контура, как правило, воспринимается как неприличие, скандальное проявление изгнанной Природы. В таких случаях в англоязычной феминистской критике нередко используется словосочетание «leeky vessels» (протекающие сосуды)111. «В рамках этого дискурса женщины предстают как протекающие сосуды: в отдельно взятом элементе женского тела подчеркивается его материальная выразительность – способность к выделению жидкостей, – которая поэтому раздражает или кажется постыдной», – пишет Пастер о способе изображения женского тела в городских комедиях эпохи Возрождения
