Конец лета... - [4]

   -Притом, что вы ведёте себя очень странно. Как маленькие, влюблённые по уши дети. Не хватало только, чтоб он тебя за косички таскал.

   Фетиш тут не прогадал. Зрел в корень, можно сказать. Вот только не уверена, что Макс есть "по уши влюблённый болван". Вообще в последнее время ни в чём не уверена.

   -Он не причём. Я спрашиваю, потому что твоя Алина постоянно что-то готовит, хотя и не обязана этого делать. Вот у меня и возникла идея, что я хреново готовлю... - Тон у меня был почему-то, как у провинившегося ребёнка, который в очередной раз наделал глупостей и теперь извиняется. Рома задумчиво продолжал грызть травинку. Помолчав, ответил следующее:

   -Твоя стрепня очень даже ничего, просто Алинка у меня привкла что-нибудь делать да хозяйничать. Не бери в голову, она у меня застенчивая малость, но очень добрая и милая, и постоянно пытается кому-то помочь в чём-то. - Фетиш тепло улыбнулся, видимо представляя свою девушку. Выглядел он, как по уши влюбившийся школьник.

   -Поразительно... - с долей сарказма отозвалась я, в задумчивости возведя глаза к небу. - Как она тебя терпит? Все твои "особые черты" характера. Впрочем... любовь зла - полюбишь и такого как ты.

   Фетишист довольно хмыкнул, придумывая, судя по всему достойный ответ моей персоне.

   -Хочешь услышать ответную колкость? Её не будет. Я человек беззлобный. А ты Линка, трус натуральный, Макс из кожи вон лезет, чтоб тебе угодить, а ты у нас вся с глубоких сомнениях! - Фетиш возмущённо зафыркал, как потревоженный ёжик. Даже волосы, кажется, дыбом встали.

   -Лин, тебя мама зовёт!!! - Из дома выглянул Сашка, в одних шортах и сланцах. Я говорила, что он симпотяжка? Бесспорно... Но в голове уже стабильно нарисовался Максимка. К счастью дальше голого торса мои расшалившиеся фантазии не дошли. Я встряхнула головой, отбрасывая внезапные мысли. Рома странно глянул на меня и вновь погрузился в дрёму. Мой друг тем временем направился куда-то за территорию пансионата. Куда это?

   Мать ждала меня неизменно - на диване в гостиной. Кажется, она о чем-то всерьёз задумалась, а я начала подозревать, что разговор пойдёт серьёзный и не очень приятный для меня. Скромненько усевшись рядом, стала ждать, пока маман "отлипнет".

   -Как съездили? - спросила она, спустя какое-то время. - Ты ничего не рассказала толком. - Заинтересованный "зырк" в мою сторону. Похоже, она намерена выведать все "грязные" и не очень подробности этой глупой поездки.

   -Может не сейчас? - в нерешительности отозвалась я, не глядя в её сторону. Проклятая неуверенность! Сейчас, глядя на мою потуплённую мордаху, она точно что-то заподозрит, и не отцепится. Долгое время в комнате стояла гробовая тишина. Лишь за окном слышны были редкие крики подопечных и природные отголоски.

   -Полин, у тебя всё нормально? Ты странно ведёшь себя последние два дня, после того, как вернулась...

   Нужно было сказать ей про свой недавно приобретённый недуг. А язык словно окаменел... и сердце как-то чересчур медленно и громко стучало в немом ожидании чего-то. Волнение накатило с новой силой, когда мать в упор стала смотреть на меня. Я глубоко задышала, как мне показал врач. Только бы не случился приступ. Мать подозрительно сощурилась.

   -Ты хорошо себя чувствуешь, детка?

   -Мам... когда я была в городе... у меня обнаружили гипервентиляцию лёгких...

   Брови мамы мгновенно нахмурились, образуя суровую складку.

   -Я знаю... Максим сказал... - наконец вдала она. - Вот только почему я узнаю об этом от посторонних людей, а не от собственной дочери? -В голосе проскальзывала явная горечь, отчего хотелось зарыться где-то в недрах земли и не высовываться оттуда до конца своих дней. Складка на её лице разгладилась, но в глазах по-прежнему читалось беспокойство. Мама тяжело вздохнула, и придвинувшись ко мне, крепко обняла за плечи.

   -Он хочет, чтобы ты ехала с ним... я не стану навязывать своё мнение. Что бы ты ни решила, всё будет во благо. Я поддержу тебя во всём, родная моя.

   Мы долго сидели молча. Обнявшись друг с другом. Не нужно было каких ибо доказательств, просто моя мама была лучшей.

   Вечером того же дня Максим сидел на кухне вместе с мамой Полины.

   -Макс, я верю в то, что искренне симпатизируешь моей дочери... - в нерешительности проговорила Марина Юрьевна.

   -Вы не правы, теть Марин... вашей дочери я не симпатизирую, я её люблю. - Спокойно отозвался парень. - В этом я совершенно уверен, а потому сделаю всё, чтобы она уехала со мной! - Решимость в его глазах приятно удивила её. Марина склонила голову набок, пристально вглядываясь в лицо парня, которое излучало уверенность. Детская непосредственность внезапно куда-то испарилась, уступая место чему-то крайне взрослому и даже слегка ожесточённому в его чертах. Плечи Максима как-то сами собой расправились, спина выпрямилась.

   -Ты повзрослел. - С улыбкой заметила женщина. - Любовь любовью, но тебе ли не знать, что всё это может угаснуть так же быстро, как и возникло. Не знаю, откуда у меня к тебе такое доверие, я вполне мягкий человек, но если дело касается дочери... больше никаких душевных расстройств, волнений и стрессов. Ты понимаешь?