Конец легенды - [55]

Я думал про все это, стоя и глядя вдаль, в то место, где Мертвая Гора растворяла свою вершину в дымке небесной взвеси, и мне было не по себе. Не верилось, что мы полезем туда пешком, не верилось, что мою любимую затаскивали туда, не верилось в то, что мы элементарно залезем туда…

— А по-моему, крайне любопытно, — раздался в наушниках веселый голос Джей, прозвеневший в мрачном и тягостном ожидании как-то особенно неуместно.

— Холхочох, гирзы бараденды, — послышался голос в эфире.

Это Яртак вышел покормить своих церберов и проследил, куда мы уставились.

Я уже научился немножко понимать их язык: Холхочох — так они называли Мертвую Гору. «Гирзы бараденды» означало «очень гневается». Это был недвусмысленный намек, что нам пора перестать быть источником опасности для Тохчей и идти своей дорогой — это читалось по нервным интонациям обычно спокойного следопыта.

Один из церберов, будто услышав слова хозяина, поднялся со снега, встряхнул свою шерсть и завыл, вытянув морду на восток, к Горе.

Вой его был таким протяжным и леденящим сердце, что я невольно поежился и обернулся на Джей.

Забрало ее шлема было таким же матовым, как и у меня, для защиты от света и снега, но, глядя на ее хрупкую фигурку, я невольно поймал мысли об Ирине. Я никак не мог понять: ради чего Джей здесь? Может, как и у всех в последнее время, у нее свой интерес… А может, это и неплохо, а просто правильно, и мне надлежит принять это как данность? А вдруг и Джей тоже… из этих… Из «Пантеона»?..

Я вдруг почувствовал резкий укол совести и досады на самого себя за свой страх, за свою нерешительность. За то, что я продолжаю малодушничать и сомневаться.

Я понял вдруг, что Джей для меня сейчас воплощение Ирины, полковника, Аюми, Хмурого, Ши Яна, Йоргена, Сибиллы, «Ящера» — словом, всех-всех близких и сильных людей, которые не бросят, которые рядом, которые всегда вызывали мое восхищение…

— Ну, что ж, гора, — произнес я вслух злым и бодрым голосом. — Сейчас мы будем на тебя лезть!

Из правого нижнего угла экрана появилась фигура Отшельника — он тащил вязанку лыж для нас.

— Вот так вот, ребятки. Готовы? — спросил он.

— Да, — медленно сказал я. — Поможешь собраться?

— А то что ж?! — воскликнул он. — Все принесу!

Я продолжал глядеть на Холхочох, чувствуя переполняющие меня решительность и злобу… Я неожиданно захотел побежать вперед — побежать и бежать, не останавливаясь, до самой вершины…

— А вот нам и вещи! — Отшельник приволок наши рюкзаки, и тут я заметил, что лыж он принес три пары.

— Это ты попутал, добрый человек. — Мне было неловко за его оплошность. — Нам лыж столько не надо — ног ведь у нас четыре…

— Нет! Шесть! — воскликнул Отшельник. — Шесть…

Я с любопытством поглядел на свои ноги — их было по-прежнему две. Я даже слегка скосил глаза на ноги Джей.

— Ты не хочешь возвращаться в пещеры? — спросил Отшельник.

— Я оставляю ваши пещеры вам… — медленно сказал я.

— Вот и я: Яртак с товарищами идут домой, а я с вами — с девушкой Джей, с тобой… — Отшельник тут же сел в сугроб и стал напяливать на ноги пару лыж.

Я оторопел.

— Слушай, — сказал я, — благодарность моя не знает границ, но я против, чтоб ты шел с нами на верную смерть, — ясно?!

— Охотник Странный очень строгий, но… Я хочу с вами идти. — Он виновато улыбнулся. — Мне любопытно… Отшельник такой — сначала в одном месте, потом в другое идет, вот так…

— Вот поверь, — сказал я, перекрывая гул ветра в шлемофонах. — Я благодарен тебе, добрый человек! За все, что ты сделал для Людей С Низа. Но в то место, в которое не хочет идти твой народ, я не поведу тебя — ты понял?

— Да, да, понял… — Меховой ворот Отшельника закачался в такт его словам. — Но мой внутренний голос говорит, что я иду с вами, да…

— Знал же я, — прошипел я с досады, — что безумие заразительно, но чтобы до такой степени…

— И… к тому же… — продолжал этот сумасшедший дедок, — там есть на склоне где-то метеостанция, как мне говорили. Может, девайсов возьму…

— А-а-а-а-а! — выкрикнул я, воздав руки к небу. — Как же мне…

— Что? — спросил Отшельник.

— Дэн? — встревоженно окликнула меня Джей.

— Я, Охотник Странный, — медленно произнес я, — защитник, блин, и покровитель… стариков, женщин, детей, стебанутых…

— Странный, хорош уже фигню нести, — раздраженно сказала Джей. — Пошли уже… А то у Криса вашего пироги остынут…

— Ну… — Отшельник прокашлялся. — А что? Странный ведь не должен идти один по пути предназначения, правильно?

Наскоро попрощавшись и поблагодарив охотников Тохчей, мы встали на лыжи.

Я почти физически чувствовал их облегчение и радость, что они возвращаются домой, к своим семьям. Единственно — меня удивило то обстоятельство, что Отшельника никто из Тохчей не уговаривал вернуться с ними. То ли они заранее договорились, то ли любой, кто собирался идти на Холхочох, безоговорочно считался опасным сумасшедшим, которого уговаривать просто не стоит.

Взревев наскоро залатанными двигателями, аэросани взвили тучу снега и развернулись в обратный путь. Отшельник какое-то время махал им вслед рукой в мохнатой рукавице, а затем повернулся к нам и изрек глубокомысленное:

— Вот так вот…

На второй сол стало очень холодно… Мне казалось, что я перестал чувствовать происходящее… Ветер с вершины усилился, конденсируясь в снежные потоки…